Был август. Мы плыли по расплавленной замершей от жары Москве, пересекали Ленинский у Стасовой, залезали на парапет и шли по направлению к Нескучному саду. На дорожках валялись уже первые скрюченные листочки, которые при малейшем ветерке начинали корябаться по асфальту и шелестеть, как бы намекая, что вот она, уже и не за горами, осень с её желтыми листиками и холодами. Шли мы до ближайшего пивняка, и после этого уже опускались вниз к Москва-реке к небольшому прудику с известной статуйкой девушки-пловчихи, готовой нырнуть в водную гладь.
Обычно в Нескучный мы ходили в мае-июне, и позже, уже после строй-отрядов, дней пять в августе, и в течение сентября. Пивняков по дороге было несколько, все они были выкрашены в темно-зеленый или синий цвет. Само заведение состояло из ларька с прилавком, да асфальтированной площадки с тремя-четырьмя круглыми столиками, над которыми были развернуты зонтики. Площадки эти были огорожены сеткой-рабицей, тоже выкрашенной в соответственный цвет. Продавщицы тоже были похожими друг на друга. Мы подошли к первому походу пивняку, продавщица была рыхлой крашенной блондинкой, она всегда здоровалась, типа: «А, привет, это вы, ребята!» Губы у нее были накрашены в ярко розовый цвет, ресницы были искусственные, а линия глаз была продолжена тушью в виде завитков, а промежутки между бровями и ресницами были плотно намазаны серебряной с фиолетовым мерцающей фигней, в общем, тётенька была в боевой раскраске. К нам она относилась очень талейрантно, особенно, если сравнивать с ее отношением к прочей публике. Иногда она даже позволяла помыть руки из шланга, которым она мыла территорию после завершения рабочего дня.
Мы набрали разливного пива и сразу же купили бутылочного пива для продолжения банкета. На столике разложили «Московский комсомолец» и Серёга разрезал рыбу. Обычно это была скумбрия или сардинелла. Очень редко была вобла или лещ. Обычно в пивняке мы приканчивали половину того, что у нас было. Состав нашей компании почти не менялся: Миха, Жулин, Кузин, Старый. Иногда были девчонки, но это уже во времена, когда мы шли купаться с работы (или вместо работы), т.е., уже в конце 80-х.
Дальше мы шли к нашему прудику, и с удовольствием окунались в темную воду пруда. Там мы тоже раскладывали «Московский комсомолец», укладывали хлеб и рыбу. Народу иногда было порядком. Приходили регулярно «моржи», которые купались каждый день, и так до Нового года. Были и пьяные компании, но видно нам везло, к нам никто не приставал, не было ни одного случая. В общем, эти походы на пруд мне очень нравились, но, что интересно, со временем, простые воспоминания об этом абсолютно дурацком времяпровождении мне становились всё дороже.
Последний раз в тех временах я попал к пруду в самом конце 90-х. Я лежал в больничке, и мне нужно было больше ходить, вот я и приехал на трамвайчике, прошел по Стасовой, пересек Ленинский и спустился к пруду. Пруда собственно не было, была какая-то грязная черная лужа с масляными пятнами, в ней валялись автомобильные колеса, ящики и прочая дребедень. Пытался позже дойти пару раз, но до пруда как-то не дошел, выходил к Парку Горького. Остались такие стихи о тех временах. К теме я возвращался несколько раз, но пусть уж первые будут
Ты наверно мне приснилась,
Среди мутных подворотен,
Между вечными судами,
В бестолковых толчеях,
На ступеньках и в подъездах,
Ты до дна со мной сливалась,
И Нескучными садами,
С их пловчихами в трусах.
Полный парочек порочных,
Сад Нескучный - где ты, где ты?
Полный пьяниц неурочных
И заветных пивняков,
Здесь тропинка мягко вилась,
Среди ясеней и сосен,
То на гору поднимаясь,
То спускаясь вниз к прудам,
А в прудах все серебрилось,
Всё сверкало и рябило,
Здесь когда-то мы ныряли,
Поднимая брызг фонтан…
Сад Нескучный стал унылым,
Весь прилизанный и тусклый,
Может все же солнце выйдет,
И раздастся чей-то смех?
На фото: Ванный домик примерно в 1980 году