Они хотят меня уважить:
сажают в кресло, подносят чай –
и я в саду уже пейзажен,
хоть благолепие источай.
И время пляшет обманный танец,
одно коленце, ещё одно,
и на пейзажи наводит глянец.
Вам всем, наверное, всё равно,
что никогда не любил я глянца,
мне отвратителен лживый блеск
и столь же лживый огонь румянца –
не превращайте меня в гротеск!
Не надо встраивать меня в пейзажи,
я сам бы выбрал совсем другой.
Ты, время, тоже давай без блажи,
и эти пляски, скажи, на кой?
Давай остаток пройдём по правде,
не обманувшись, не обманув.
Ты, время, лучший мне был соавтор, -
я напоследок ему шепну…