Я не боюсь быть беспомощным, слабым.
Я не боюсь сам себя убивать,
Я не боюсь воспротивиться нравам,
Я не боюсь счастье трогать, обнять.
Только, где это всё?
По квартирам, подвалам?
Я не знаю, куда меня жизнь занесёт,
Знаю только, что этого мало.
Мало секунды и мало момента,
Мало смотреть, нужно трогать рукой,
Но у судьбы есть другие клиенты,
Она не пойдёт до постели со мной.
Я не курил, но опять начинаю,
Я больше не пью, это повод запить,
Я, вероятней всего, понимаю,
Почему продолжаю неправильно жить.
Я втянулся-влюбился в свою пустоту,
Она держит за горло, она не опустит,
Не отпустит домой, не отдаст на войну,
Но удушит в припадке собственной грусти.
А что до позиции – с позой похожа.
Всем страшно писать, обо всём говорить,
Все привыкли кривиться на публике рожей,
Все привыкли бояться и шагу ступить.
Все боятся быть честными, даже кричать,
Все боятся позора, лишнего взгляда,
Человек будет жить и себя понимать,
Когда не боится кого-нибудь рядом.
Когда есть возможность о чём шептать,
Есть возможность признаться без страха,
Есть возможность кого-то и в правду понять,
Не боясь, что потом вдруг отправят на плаху.
Мы в детстве боимся, что взрослые скажут,
Боимся ругаться, кого-то терять,
Бежим извиняться, покрытые сажей.
Ну, всё, помирились – “пойдёмте играть”.
Но играть – больше не с кем, все дети ушли,
Пустая площадка, пустые качели,
Да, что мы вообще в этих людях нашли,
Мы знакомы-то с ними всего две недели.
Они не нужны, скоро новые будут,
Будет новая партия новых друзей,
Будем бегать по лужам, играться с посудой,
Обсуждать лысых дядек из новостей.
Только шрамы напомнят в районе кистей
Аккуратным рисунком о собственном прошлом,
Вы этой жизни мы тоже напомним гостей,
Хоть и хозяин быть гостем не должен.
Аккуратный рисунок тупого ножа,
Порезы предплечья, бёдер и шеи.
Я говорил: У МЕНЯ ЕСТЬ ДУША,
Только вы почему-то там быть не хотели.
Тогда, я всё понял, я стал рисовать,
Рисовать каждой буквой, о чём мог подумать,
Перестал извиняться, не стал извинять,
Стал заложником образа или костюма.
Я правда поверил, что я стал таким.
Что комфортно быть слабым,
Комфортно дарить своё сердце другим.
Я правда поверил, что вы были правы.
Тогда, ещё в школе, я очень боялся,
Боялся, неправильно, может, поймут,
Я не был вам ровней, я пресмыкался,
Сам затянул на себе же хомут.
А потом его снять очень долго пытался,
Я бился в истерике, вещи ломал.
Я был настоящим? Нет, я ошибался,
Ошибался, ведь это так нравилось вам.
Я боялся – родители будут ругаться,
О проблемах из школы – не говорил,
Я старался тогда им счастливым казаться,
Для всех я был зрячим. На деле – слепым.
Надо мной издевались, травили всю школу,
А я просто боялся об этом сказать:
Одноклассники думали – это приколы,
А я тогда думал…Боюсь умирать.
Я боюсь представлять, как же мама заплачет,
Как у бабушки тут же случится инфаркт,
Как дедушка шёпотом искренне скажет:
«Почему мой внучок должен был умирать?»
Почему мне так больно об этом писать,
Почему об отце я опять вспоминаю.
Каждого в жизни можно обнять,
Только не тех, кого нет, я же знаю…
Я опять закурил, задыхаясь в дыму,
В этой квартире всё дымом пропахло,
Дедушка курит. И я закурю.
Дедушка умер. А я – умру завтра.
Со слезами на завтрак, тоской на обед,
С тянущей болью где-то под вечер.
Снова врачи и опять кабинет,
Снова болезнь мне неправильно лечат.
Мне больно не сердцем, мне больно душой,
Мне искренне больно, мне очень тоскливо,
И никого рядом нет. Никого нет со мной.
Есть только вино, сигареты, огниво.
Есть табуретка, верёвка и мыло,
Есть неуверенность в завтрашнем дне.
Если решился – то делай красиво,
Если боишься – не делай вообще.
Страх человека сжимает в объятья,
Я тоже боялся когда-то начать,
Я боялся проснуться с кем-то в кровати,
Я боялся кого-то и как-то обнять.
Я боялся быть честным, боялся не врать,
Потому, что я думал, что правду не любят.
Всё действительно так, её любят скрывать,
Её прячут от тех, что способен подумать.
Она мне открылась, снимая пальто,
Позвала на балкон, разрешила прижаться,
Только, мне всё не так, только мне всё не то.
Я хочу убежать, не желаю остаться.
Я всё также боюсь, я боюсь говорить,
Говорить только правду, использовать факты,
Я всё также боюсь, продолжая творить,
Я однажды боюсь заболеть катарактой.
Из-за неё – не увидеть реальность,
Я всё также боюсь потеряться в себе,
Я боюсь – я боюсь – я боюсь, ну, а что мне осталось?
Я боюсь идти вечность по ложной тропе.
Переломы конечностей – сердце не лечат,
Порезы запястья – не вылечат душу,
Я бы хотел оставаться здесь вечно,
Я хотел бы понять, что кому-то я нужен.
Но вдруг осознание с неба спустилось,
Комариным укусом отправилось в мозг,
И что-то тогда вдруг внутри изменилось.
Вы сказали: «Ты – слабый.»
Я сказал: «Это личностный рост.»
Мне стало плевать, что вы скажете, люди,
Я устал вас бояться, устал вас любить,
Устал измерять диалоги в валюте.
Мне надоело вам сердцем платить.
Вы испили все соки, пора поменяться.
Я устал вас бояться, так, бойтесь же вы.
Двадцать три года я притворялся,
Старался быть искренним или живым.
Много плакал от боли ночами в подушку,
Она пропитана болью, кипящей внутри.
Одну за одной я меняю подружку,
Изменяю подружке, изменяю любви.
Изменяю судьбу, изменяю себя,
Изменяю полярности, стороны света,
Мой паровоз едет вдаль без угля,
А в вагоны давно все продали билеты.
Ты просто попутчик, который боится,
Боится однажды дёрнуть стоп-кран.
Боится и ждёт, что же дальше случится,
Прекратит ли бежать жидкость алая с ран.
Убежишь ли ты сам, покидая вагон,
Или за шкирку швырнёт проводник.
Наслаждайся моментом, что будет потом,
Думай потом, а сейчас есть лишь миг.
Настоящее будущем было когда-то.
Настоящее прошлым станет за час.
Прошлое в прошлом оставить нам надо,
Прошлое – в прошлом, а нас – есть сейчас.
Мне больше не страшно, ведь я стал собой.
Мне больше не страшно, ведь я настоящий.
Немного надменный, с харизмой, местами тупой,
С надеждой сыграть не раньше всех в ящик.
Я боялся позора, наверное, с детства
Над репутацией очень дрожал.
Я боялся позора, пронзившего сердце,
Я боялся позора, но позорником стал.
И только сейчас, через призму событий,
И только сейчас, спустя столько лет.
Я позволяю об этом забыть и…
Закрываю гештальт, раскрывая секрет.
Я боялся позора. Теперь не боюсь.
Мне больше не страшно, я стал настоящим.
Я впервые живой, и я чувствую пульс,
Я впервые живой, и я чувства не прячу.
А если бояться позора и взглядов,
То не станешь свободным уже никогда,
Людям для счастья много не надо.
Карьера, здоровье, успехи, семья.
Мне больше не страшно, не бойся и ты.
Не бойся того, что хоть кто-то осудит.
Человек существует, пока есть мечты.
А я так давно лишь мечтаю о том,
Чтобы себе – не другим доказать,
Что любви настоящей не существует.