Проснитесь, читатели! Утро.
Начало стиха без конца.
Я не был таким долбанутым,
Коль вырос бы не без отца.
Пойду извинюсь перед мамой
(Хотя, я единственный сын)
За все свои глупые драмы,
Что стоили горькой слезы.
Прости меня, мам, дай пригреться
У шеи твоей. Я — урод.
В мое моложавое сердце
Не хочет идти кислород.
Мы делали оба ошибки.
Не в силах построить семью,
Я женщин любил слишком шибко
С людьми остальными семью.
Ошибка была в воспитаньи,
Любить женщин молвила ты.
Теперь в двадцать пять во мне раны,
От шрамов слюнтяйских следы.
От боли ору что есть мочи,
Читатель, я сильно ослаб.
А если не можешь помочь мне —
Тогда посочувствуй хотя б.
Ты знаешь, от горя теченья
Когда заболела душа?
Когда на мой день нерожденья
Надежды полопался шар.
Шатаюсь, как будто пьянея,
На жарком, сопливом пути.
Прошу, стоя я на коленях,
Молю: сучий август, уйди!
Меня вырывает от тяжбы
На брюки свои, как на вошь.
Я понял, что лучшая свадьба —
Та, после которой блюешь.
Я понял, что я не той масти,
Когда разложили таро:
Мне выпал туз кубков в запястье,
Отшельник, подонок и вор.
И жезлов аж шесть на рассвете,
Я плакать не в силах. Слез нет.
Поэтому Вы пожалейте,
Поплачьте хоть кто-то по мне.
Ведь время, увы, скоротечно,
Ищите другого лоха.
Усните, читатели! Вечер.
Конец без начала стиха.