Я не нарушу ваш покой, сударыня,
И ныне не галантная эпоха -
Не в бакенбардах, я не бард, и старый я…
Помилуйте горбатого, и поху*.
Иллюзий ваших мановенных инеем,
Налепленным на окна предрассветом,
Я не смахну ладонью моей синею
И дуновенным из гортани ветром.
Вы просто посидите, изумрудная!
Вы мудрая, поймете вы поэта -
Не все в устах влюбленного похабное,
Не все заговоренное про это…
Пылает мне из недр сердца светлое
Такое чувство странное, как будто
Вдруг тронут я душой новозаветною,
Из мертвых воскрешившую на утро.
Молюсь на вас, и, измуленный, кланяюсь!
Клянусь не тронуть поволоку дремы…
Обманом сердца сокрушенный, радуюсь,
Но, разомкнув ресницы…
«Где Вы?»
Что ж, уходите, и хамите, томная -
Молчанием своим глаза закрыты;
На языке любви признайтесь, ломаном
О копья на щеке моей небритой.
Я сохраню вас в памяти прореженной
Изнеженной нерукотворной истиной -
Печаль недаром дарит небо бережным,
Которые любовь ласкают мыслями.
И грязноватым подзаборным думером,
Втоптав в асфальт окурок сердца пумами,
Взглянув на фонари дорог, подумаю -
Вот если прикурить дадите,
Буду ли?
Возьму ли наливную вашу молодость,
Испорчу ли наивную сударыню?
Эх, как мила мне эта ваша холодность…
Подарок мой, сладчайший –
неподаренный…