***
Это стихи не для прочтения вслух.
Эти слова немые, как истукан.
И даже если есть в истукане дух,
Он либо умер, либо смертельно пьян.
Богу не нужен номер, чтобы найти
Тех, кого наказывать и прощать.
Богу не нужен адрес, чтобы прийти
К тем, кому дать и кого взять.
Я говорю спасибо за время ‘Да’,
Мне слишком жаль, что настало время ‘Нет’.
Я буду помнить тебя всегда.
Ты мой свет.
***
И моё ‘всегда’ тоже придёт к концу,
Деревья давно не выше, чем меры длин.
В конце шкалы все попадём к Отцу,
Большему всех шкал и величин.
Я не знаю, что ждёт Там, а здесь - вполне:
Моя нутрь сморщилась в точку, пытаясь мочь.
Покойся, детство, жившее во мне,
Пока я была дочь.
***
Тебя пережил стакан из смешного пенька,
Только при мне поменявший адреса три.
Его отстругали две власти назад, два
Вальса нулей на конце деньги.
Он видел доблесть честных олимпиад,
Месиво из спасителей и кровопийц.
Он воспитан так: человек человеку - брат,
Но помнит названия улиц в честь всех убийц.
И храмы, павшие ниц от ядра своих -
У каждого личная ядерная война -
Он видел; и видел ровнявших их,
И тех, кто чествовал тех, кто их ровнял.
Он крепко стоит в жару, не трещит в мороз.
В нём - твои ручки, скрепки и карандаш.
Через 40 дней заберу для стихов и проз,
Пускай следующий адрес будет наш.
Свидание
Я ждала тебя в три и в девять, но ты не пришёл.
Ждала с охапкой гвоздик под грибным дождём,
Ждала, впаяв затёкшие локти в стол,
Моргая в немой и тёмный дверной проём.
Я ставила наши песни, пила вино,
Слушала хруст половиц, не включая свет.
Гроза гремела в залитое окно.
Но песни играли, а половицы - нет.
Потом мне открылось: так расстаются все.
И всё-таки дай мне секунду, всего одну.
Не в три, не в девять, так в сорок - зайди ко мне,
Я не моргну.
***
Мой родной неморяк, неспортсмен и немузыкант,
Я желаю тебе долины акаций в цвету.
Я очень верю: ты теперь иммигрант
В самую восхитительную страну.
Там тёплое море, хаммонд и старт-шоссе,
Трасса среди кипарисов и сочных канн.
За финишной лентой тебя ожидают все,
У кого земной норматив уже сдан.
Ты слушай меня оттуда, я буду петь,
Пускай это станет наш с тобой разговор.
Не обещаю хаммонд, альты и медь,
Но будет душа, какой не было до сих пор.
На лестнице поколений, витой плющом,
Стоят верстовые каменные столбы.
Я перешла в поколение ‘всё ещё’,
Ты перешёл в поколение ‘если бы’.
***
Привет. Как у тебя дела?
У нас небо в ссоре с самим собой.
Одна половина солнечна и бела,
Другая плачет. И чёрная, как смоль.
Белая хочет мира, макает кисть,
Рисует радугу прямо по черноте.
Но та злобно мечет калёный хлыст,
Сечёт и стелется грохотом по земле.
Земля дрожит, как испуганный колобок,
Будто бы чует: это идёт лиса,
И подставляет самый румяный бок
Под солнечные белые небеса.
Вот так у нас странно: ливень стоит стеной,
Его пробивает солнце, совсем насквозь.
Что-то подобное делается со мной,
Мои небеса тоже сейчас врозь.
Папа, как у тебя дела? Привет!
Мои небеса разверзлись в твою честь.
Может быть, тишина - и есть ответ?
Ты слышишь? Ты чувствуешь?
Ты Есть?