В деревне тяжкий труд,
Крестьяне землю трут,
И будят древние могилы,
Упёртые в лопаты, вилы,
Под кожей бронзовой
Стальные жилы.
Нет перехода там
От праздника к будням.
Нет передышки
Между горем и весельем.
Поминки превращаются в похмелье
И в вечные накрытые столы…
В деревне всё течёт
Как в сталеварне жидкое железо,
И жар от дней не терпит нежных рук.
Прямая переходит в круг
И в искривлённое пространство
Всё падает с каким-то постоянством.
И в этой вечной кривизне,
В распаханной, раздавленной земле,
Среди костей и метеоритов,
Животворящим пластиком прикрыто
Закопанное нежное зерно.
Чуть теплиться надежда на него,
И дышит милостью роса степная…
Дай Боже только сил
Дойти до полевого края,
Дойти и выйти за границу Черноземья,
Где горя дни прикрытые весельем,
Переливаются от старых к малым,
Расплёскивая горечь по бурьянам…
Черна земля столетним перегноем,
Укладывает смерть его неровным нервным слоем,
И в муках жажды, холода и зноя
Заплаткой ветхой кто-то перекроет
Хотящее порваться бытие.
Здесь всё трещит по швам,
И молодая старость ещё не нагулялась
В надломленной, заплаканной судьбе.
Ища спасенье в проклятом вине…
В деревне тяжкий труд…