Стихотворение "В полночный час", вылившееся из-под пера немолодого Гёте в залитых лунным светом февральских сумерках 1818 года, очень точно зафиксировало его новое состояние. 4 года назад в его руки попал "диван"- сборник стихов персидского поэта Хафиза в переводе востоковеда Йозефа фон Хаммера-Пургшталя. Гёте, которого с юности интересовал вопрос о проявлении Бога в природе в бесконечных образах, был буквально захвачен миром, представшим его взору. "Его поэтическое видение обратилось в духовное созерцание, при котором все явления воспринимались как символы чего-то несравненно более высокого и важного" - так характеризует ощущение Гёте его чуткий и пристальный биограф Карл Отто Конради. Последние 4-5 лет - с 1814 года - мысль и чувства полного творческих сил поэта нашли себе приложение в совершенно новой "материи". Гёте и раньше был знаком со стихами Хафиза. но в совокупности они дали такой простор его воображению, что, казалось, он сам себе поразился. Признание, которое немецкий поэт делает своему восточному собрату, беспрецедентно: в тесном общении с ним западный поэт получил Откровение:
Как на плате плат лик Бога,
Проступил в душе убогой
Чрез борения без меры.
Сквозь сомненья - образ веры.
Тогда же пришёл Гёте к самой злободневной идее нашего времени - идее единства Запада и Востока.
Кто познал себя и мог
Близким быть с другими,
Знает: Запад и Восток
Неразъединимы.