Она устала и плачет, что ни день — День сурка.
В сердце — холод, в душе — беспокойство.
Она — с ним. К сожалению, она — не одна,
А расстаться не так уж и просто.
Все кругом говорят, что он — деспот, тиран,
А она — по всему — его жертва.
Но стремится к нему, на дешёвый диван,
В его мир без уюта и света.
И стремится к нему всей огромной душой,
Чтоб прощать, и лечить, и быть рядом.
А встречает насмешку и глум над собой,
Словно именно это и надо.
Ты из тех, кто мечтал бы ей вправить мозги,
Объяснить ей, что свет не сошёлся,
Что он — злостный абьюзер: беги же, беги
Прочь, пока он не разошёлся:
Всё закончится плохо, это ясно ежу,
Так зачем же тебе приключенья?...
А она отвечает: "Я не вывожу..."
Добровольно плетясь на мученья.
Ты ей — радость: открытки, игрушки, цветы,
Чтобы чудную вызвать улыбку:
— Посмотри, ты достойна заботы, любви,
Слепо тратя себя на ошибку...
Ты готов бы на подвиг, если б только она...
Ты бы мог... Ты уже много сделал...
Но она словно проклята, обречена,
А ведь нужно, всего лишь, быть смелой!
Ты ей счастья желаешь, улыбку даря,
Бесконечно её утешая.
Ты желаешь ей счастья, нежно коря...
От себя даже правду скрывая:
Утешая её, ты стал нужным себе,
Ты нашёл в её счастьи призванье.
Если станет счастливой, не нуждаясь в тебе,
То кому посвятишь притязанья?
Ты желаешь ей счастья, это счастье даря,
Становясь в её жизни загвоздкой.
Ведь как только вздохнула легко без тебя —
Ощутил себя лишним в повозке.
Ощутил себя лишним и обид накидал,
Ведь она без тебя улыбалась!
Ты ей столько раз счастья в жизни желал,
Лишь бы место в той жизни досталось.
А желал бы ей жизни. Счастливой. Своей.
Не с тобой, и не с ним — просто жизни.
Но не можешь: ты — деспот, хоть и нежней,
Чем её воплощенье тупизма.
Она снова и снова вернётся к нему:
Ни к чему менять шило на мыло.
А потом его бросит. Но уже потому,
Как сама осознает, что было.
Что попала в тот плен не — к нему: от себя.
Что причина не в нём — в её сердце.
Разобравшись в себе, убежит от тебя,
От него, от попыток пригреться.
Убежит не из страха, и не от проблем:
А как дети бегут — беснуясь.
И ликуя в душе, не пленёна никем,
Будет Жить, своей жизнью любуясь.
И когда-нибудь встретит того, кто вот так,
Как она, смотрит в мир, улыбаясь.
Они вместе пройдут через грусть или мрак,
Не боясь, не коря, не печалясь.
А ты грустно вздохнёшь — не оценен опять,
А ведь мог бы, хотел... всё напрасно...
Будешь каждой последущей счастья желать,
Возомнив себя счастьем негласно.
*