Мать русских городов, к тебе оравой
Рванули - кто, зачем? - не разберёшь…
Глядит Илья из-под руки направо -
Бьёт басурман завистливая дрожь.
Следит Илья глазами Васнецова:
«Не обижают ли кого зазря?»
В нём символ русской силы закольцован
На панораме «Три богатыря»:
Шишак, почти надвинутый на брови,
И на запястье булава - легка…
К нему Добрыня встал почти что вровень,
Конь чувствует врага издалека,
Трофейный, белый, в сбруе - полумесяц,
Когда он пляшет - будет ближний бой…
Никитич вынимает меч увесист,
Чтоб занести его над головой…
Смел богатырь, а по нему и лошадь!..
И третий воин - вся рука в перстнях,
Поповский сын, гусляр, пострел Алёша
В такой броне, что запросто не снять…
Гнедой гнёт шею под тяжёлым луком:
На гриве - гриф с поющей тетивой,
Сначала Алексей на ней, по слухам,
Играл. Теперь стрела готова в бой…
Из явора дощечку дорогую
В Литве у Ставра выменял юнец.
Молодок соблазнял одну, другую -
И чтец, и жнец, не на дуде игрец…
Со старыми друзьями на заставе
сорви-головушка, с душой в ладу,
Готов сражаться. Кто б его заставил?
А гусли приторочены к седлу…
Нет на границе воинов поплоше,
Вот и сейчас, на мифы несмотря:
Илья, Добрыня, молодой Алёша,
Как на подбор, все три богатыря.