"Ну, где же ты, сынок?"
Уткнувшись в носовой платок,
Рыдает горько, мать,
"Уймись, ты наконец,
Ей говорит, отец,
"И слёзно, горю, не поможешь,
Лишь ими душу растревожишь,
С тобою, нашему сыну,
Помочь, не в силах мы,
И гнули мы с тобою спину,
Его мы в жизнь ввели,
Но он законом попирал,
Он пил и воровал,
Но наш семейный род,
Таких, ещё не знал,
Не захотел, своим трудом,
Он почестей себе добыть
И будет верно осуждён
И так, тому и быть.
Не стоит слёз твоих он, мать,"
"Но он и сын тебе!?"
"Не стоит попусту рыдать,
Такой, не нужен мне.
Пусть Бог простит, я прокляну!
На век и навсегда,
Пусть грех, я на душу возьму,
Хоть у меня душа одна."
"О Боже, смилуйся!? Отец...
Ведь это ж, кровь твоя!"
"Но, нет, сказал я наконец
И совесть быть должна...
И пусть я был ему-отцом
И пусть ему ты мать,
Но он не думает о том,
Как боль нашу унять..."