По мотивам поэмы А.Т. Твардовского Василий Тёркин
Глава девятая
***Как Лёху Гимнастёркина встретили в родной части и, как телевидение приехало брать у него интервью***
В ожидании успеха
Наступленья на Купянск
Лёха в отпуск не поехал,
Упустив хороший шанс.
Не слезая задом с койки,
Восемь раз, пока лежал
Позвонил родным и Зойке
И соплей не избежал.
Мама хлюпала в платочек:
«Ты себя –то пожалей…
А когда же ждать, сыночек?
Напиши, хоть пару строчек,»
Батя кашлянул разочек:
«Ты, давай там, не болей.»
Зойка щебетала: «Лёша,
Может медсестрой, с тобой?
Возвращайся, мой хороший,
И желательно живой.
Понимал умом, с родными
Жить в разлуке не впервой.
Ну, а сердце было с ними,
С кем ходил в свой первый бой.
Всё, в больничке подлечился –
Завершающий укол;
Потому и торопился,
Что форсирован Оскол.
И главврач на совещании
Увольнение подтвердил.
Медсестричке на прощанье
Три гвоздички подарил.
Лёха – он хоть завтра в драку,
И поэтому, встав в строй,
Взвод, с которым шёл в атаку
Стал ему второй семьёй.
Все бойцы – родные братья
У «Байкала» под крылом;
И, не побоюсь сказать я,
Ротный стал вторым отцом.
Враг бежит, но землю роет.
Лёха верил – отомстим!
Зная, что тебя прикроют,
Спину прикрывал другим.
_______________________
Подписавшийся в приказе,
Дав кому – то интервью,
Лёха мчался на Камазе
Догонять свою семью.
Растрясло, пылили шины,
Грохот слышался в дали;
А навстречу шли машины,
Новых раненых везли.
Добрались, а бой в разгаре,
Улицы совсем пусты.
Снайпер спрятался в ангаре,
До Купянска две версты.
Кажется, что дело плохо:
Связи нет, горит земля;
Вдруг своих увидел Лёха:
«Здрасте Вам, ну вот он - я»
Тут друг Пашка подвернулся,
Подбежал, как заорёт:
«Гимнастёркин – чёрт вернулся,
Ну, тогда пошли вперёд!»
Не боясь песка и грязи,
Взял наушник, прыгнул в ров:
«Я – Охотник, кто на связи?
Да, так точно, жив – здоров!
Разбираемся на месте.
Оператор запросил
Дайте залп, левее двести;
Снайпер наших покосил.»
И, тот – час же, погляди – ка,
Словно снайперу в ответ
Несравненная «Гвоздика»
Поднесла ему букет.
Сразу стало как – то тихо,
Группа снова в плен сдалась;
Ну, а местная шумиха
В честь приезда началась.
Словно встретили подъездом,
Навели переполох.
И, как будто, бой с приездом
Сам собою подзаглох.
Лёха с замираньем сердца
Орден свой показывал.
Чай поставили согреться:
«Ну, давай, рассказывай.»
«Расскажу всё по порядку,
Что узнал и видел сам;
Раненым совсем не сладко
Хоть и кормят по часам.
Всё зависит, без сомнения,
От характера раненья.
Помню, рано в воскресенье
Может быть, часу в шестом
Привезли троих на Зиле,
В вертолёт перегрузили,
(Всех, конечно разбудили),
И – в Бурденко прямиком.
И, конечно от хирургов
И других врачей, пардон,
Одному из Петербурга
Персональный мой поклон».
День и ночь шумит компрессор,
Лампа светит точно в грудь.
А со скальпелем профессор –
Ни присесть, ни отдохнуть.
Перебиты нерв и жила,
На ноге затянут жгут.
А разведка доложила,
Что вот – вот бомбить начнут.
Самодельная палата,
На двоих – одна кровать,
Но, никак нельзя, ребята,
Операцию прервать.
Озабочен травмотолог
Что – то там не задалось,
Как же вытащить осколок?
Зацепили, обошлось.
В коридоре ещё двое,
Медсестра: «Сынок, держись!»
Это - тоже поле боя,
Но не на смерть, а за жизнь.
Новостями подогретый,
Лёха был на кураже.
Предложили сигареты,
Кто - то вытащил конфеты,
Отстегнув бронежилеты,
Все расселись в блиндаже.
«Пашка, дьявол конопатый,
«Птички» вас не достают?
Если что – махни лопатой,
Как увидят – драпанут».
«Видишь ли, братан, загвоздка:
Ну, а если это свой?
Не, лопатой это жёстко,
Я попробую метлой!»
Тут один шофёр из местных
Крикнул, будь– то не в себе:
«Ты у нас герой известный?
Телевидение к тебе.»
Журналистку звали Валя.
Вновь, дождавшись тишины,
К нашим часто приезжала.
Эх, хорошенькая краля,
И ребята зубоскаля
Отдыхали от войны.
Интервью давать не просто,
Даже если ты герой
Ростом метр девяносто:
«Да, воюю, да – живой.»
«Алексей, скажите прямо:
Хватит ли у Вас лопат?
И, как долго враг упрямо
Будет гнать на смерть солдат?»
Лёха шутку замечает,
Ковыряя грязь ногой:
Как же муж то отпускает?
Здесь, как воин – так герой.»
Валя топчется на месте
И, смущаясь говорит:
«А мой муж со мною вместе,
Вот он с камерой стоит.»
«Контрнаступ не прокатит,
Кое где уже бегут.
А лопат, конечно хватит,
А не хватит – подвезут.»
Подколов слегка друг друга,
Шли ребята вдоль траншей.
«Ну, а как Ваша супруга?
Всё ли ладно у детей?»
«Не женат пока ещё я –
Алексей в смущенье впал;
«Есть подружка, зовут Зоя,
С детства на неё запал.
Вот закончим наше дело
И, спокойно в тишине
Можно будет с Зойкой смело
Сесть, подумать о семье.»
А траншеи не кончались.
Под разбитою сосной
Наконец – то попрощались.
Пахло гречкой с колбасой.
«Не хотите ли на ужин?
Трюфель в соусе, тунец;
Самовар водой загружен,
Только вот дымит, подлец.»
Ужин в поле, как в походе
Выглядел со стороны,
Популярными в народе,
«Шашлыками на природе»,
И, казалось Лёхе, вроде
Нет ни горя, ни войны.
«Нет, спасибо, до свидания –
Валя спрятала айфон –
«Завтра новое задание
В инженерный батальон.»
________________________
Проводил, махнул рукою,
Спрыгнул ниже на этаж
(Непривычно жить герою)
И спустился в свой блиндаж.
Завтра снова, стиснув зубы,
Всё сметая на пути,
Вновь в огонь с водой, но трубы*
Тяжелей всего пройти.
Бремя славы так приятно,
Забываешь обо всём.
Ты ж герой, оно понятно,
И пошёл, пошёл "гусём".
Кто от медного сияния
И фанфар не стал слепым,
Не лишился состраданья
И ни к мёртвым, ни к живым,
Тот отдаст друзьям – калекам
Всё, что нужно и вдвойне,
Оставаясь человеком
В этой чёртовой войне.
Флаг Победы будет поднят,
Окрылив потомков строй.
А войну с Победой вспомнят
И, что был такой Герой!
*Имеются в виду символические «медные трубы», т.е. слава, известность
Конец девятой главы. Продолжение следует.