Просыпаюсь от того, что ты ворчишь сквозь сон. Я лежу на животе поперёк кровати, а ты головой на моих булочках.
- Что так твёрдо? - шепчешь недовольно, жмякая попку, - Ах, вот что тут мешает.
Стягиваешь с меня трусики и снова укладываешься. Потёршись небритой щекой, довольно касаешься губами бархата кожи и засыпаешь. Теперь удобно.
Мы дома и я очень-очень счастлива. Иногда мне кажется, что я не справлюсь, что не выдержу этого счастья. Его столько! Оно переполняет меня. Когда смотрю на тебя, слушаю твой голос, касаюсь горячих губ, светлых волос, читаю твои сообщения. Когда мы рядом, моя кожа будто наэлектризована, глаза сияют, излучают счастье, ты моё сокровище, мой мир, божество, сама вселенная.
Дома пахнет уютом, теплом и сахарной пудрой. Вчера вечером пекла яблочный штрудель. Ты привёз от мамы лоток домашнего мягкого мороженого. Мы ужинали, почти не глядя на десерт, поедая друг друга глазами, а потом и губами. Жадно, ненасытно. Будоражащий аромат сочных зелёных яблок, свежий, с лёгкой кислинкой, с тёплыми нотами ванили, сливок, корицы. Шарики подтаявшего мороженого на тарелках, капли на коже, сладкие пальцы. Ты и только ты - моё счастье. Улыбаюсь во сне и шепчу, что люблю тебя. Ты вторишь, утверждая, что любишь больше.
Будни затягивают тебя в работу. Я тоже нахожу себе множество занятий до начала учебного года. А впереди последний курс, госэкзамены, защита диплома. Пока же маленький кусочек нашего первого совместного лета не закончен, приложение в моём телефоне обязательно подкинет идеи, как его провести.
Подруга уехала отдыхать и оставила мне ключи от квартиры, с просьбой кормить и ухаживать за её кошкой.
Очередным звонком о себе напоминает Николай. День рождения его мамы - бабушкиной соседки совсем скоро. Я предлагаю встретиться у торгового центра, что находится рядом с квартирой подруги. Собираюсь туда вечером и часиков в восемь могу подойти ко входу в ТЦ. Без четверти восемь звонит Николай, извиняется, что задержится на полчаса. Просит встретиться не у центрального входа, а на парковке у бокового.
В половине девятого я стою в условленном месте. Мне хорошо виден поворот на светофоре и дорога ведущая к парковке от перекрёстка. На удивление мало машин. Среди ждущих очереди повернуть, машины Николая нет. Опаздывает. Решаю прогуляться сбоку вдоль торгового центра по узкому тротуару. Фонари скудно освещают эту часть территории. Если смотреть на них прищурившись, в глазах начинают плясать цветные пятнышки с красивыми радужными лучиками.
Неожиданно кто-то обхватывает меня за живот под грудью, и к носу плотно прижимается ткань. Никак не могу вдохнуть, мысли путаются и рвутся, я стремительно проваливаюсь в глубокий сон.
Кожу на лице неприятно щиплет и стягивает. Чувствую, как расползается раздражение от широкого скотча, заклеивающего рот. Глаза завязаны туго. Я пытаюсь приоткрыть веки, но делаю только хуже. Длинные реснички вдавливаются в слизистую глаз, тут же появляется нестерпимая резь. Слёзы мгновенно смачивают повязку, но легче не становится. Я мычу и пытаюсь пошевелиться. Лежу на боку в одном белье, без платья. Поверхность не совсем твёрдая, но и не мягкая, холодит кожу неприятно. Ноги связаны вместе под коленками чем-то широким, не верёвкой, и ещё этим же примотаны к тому, на чём я лежу. Чулки сползли, отцепившись от пажей на кружевных трусиках.
Руки за спиной тоже связаны. Видимо, лежу на боку уже долго. Плечо ноет, косточки бюстье больно впиваются в рёбра. Я пытаюсь сместиться вперёд, на живот. И чувствую прикосновение.
Шершавые пальцы гладят меня по щеке. Мычу и из-под повязки на глазах снова вытекают реки слёз. Ужасно режет и колет. Повязка ослабевает, но глаза тут же прикрывают сначала ладонью, а затем на голову надевают мешок.
Боль в глазах немного утихает, я часто-часто моргаю и щурюсь. Ткань мешка плотная и сквозь неё ничего не видно. Во рту странный привкус и немного тошнит. Ела я, кажется, только утром. Кислота из желудка поднимается и противно жжёт пищевод.
Меня переворачивают на живот. Плечо, на котором лежала, онемело и теперь покалывает. Я снова мычу, просто от боли и дискомфорта, не делая попытки что-то сказать. С заклеенным ртом это невозможно и может только разозлить похитителя, или кто там рядом со мной.
Удивляюсь, что страх, так часто раньше нападающий на меня по ничтожным надуманным поводам, теперь еле теплится где-то на границе сознания. Его затмевают другие чувства. Уязвимости и униженности.
Чувствую, как сдвигается материал, которым стянуты запястья. Похоже на шёлковый шарф или платок. Тыльной стороны кисти касается что-то влажное. Я не сразу понимаю, что это губы. А когда доходит, становится невероятно противно. К губам добавляется язык. Настойчивые жёсткие пальцы крутят кольцо на моём безымянном. Но от долгого лежания рука отекла и кольцо не желает сниматься. Губы обхватывают палец, подключаются зубы, стаскивая тоненькое золотое украшение. Глупо и несвоевременно в голове мелькают кадры, как любимый сделал мне предложение в самолёте, надел кольцо. И все пассажиры смотрели, затаив дыхание, а потом аплодировали нам.
Я дёргаюсь, пытаясь убрать руку, сжимаю пальцы, но это нисколько не помогает. Слышу, как с громким плевком моё колечко вылетает изо рта похитителя и звякает об пол. Рыдаю от омерзения и собственной беспомощности.