Дни не ложатся друг к другу страницами книги – падают трупами.
Я их читаю, считаю, глотаю – голодная, глупая.
Если бы кто научил закрывать однажды открытое,
Я бы зарыла всё в чернозём: пусть кормит до сытости
Влажных червей, пусть гниёт не в меня. Тонет в пламени
Огнеупорный и водостойкий божественный замысел.
Тысячи лет автостопа – и Ева с Адамом воротятся
В рай обветшалый. Облает их чей-то породистый
Пёс без хвоста – то послание, милость прощения.
Вот небеса гасят солнце, и все отражения
Яблоней гнутся к земле. Кривизна неизвестности
Давит прогнившим крестом на хребет... Тесно мне!..
В радугу рёбер стекает дождливою гущею
Голос чужой. Градом бьёт по затылку, ломает несущие,
Путает след, шепчет в ночь: «Свой червяк на каждое яблоко...»
Тук-тук-тук-тук – «Да мне только спросить!» – и дёргает за руку:
«Яблоко я или червь?..»