В школе у нас была библиотекарша, Анна Абрамовна. Я начал пользоваться школьной библиотекой где-то в 9-м классе, и книг брал много, причем читал их. Читал довольно бессистемно, часто всякую муру: Вальтер Скотт, Майн Рид, Фенимор Купер. Дюма и Мопассана в библиотеке не было. Анна Абрамовна всегда была любезна, говорила на правильном русском языке, теперь иногда думаю, что, возможно, она была ленинградкой. Не помню, называла ли она меня по имени или фамилии, и даже вряд ли на «вы», но по школьным меркам она была очень вежлива и действительно была часто полезна. В 9-й класс я вернулся из матшколы, и с год по физике и математике мне нечего было делать, вот я и читал всё, что попадало под руку. Анна Абрамовна была невысокого роста, седая, за шестьдесят, всегда носила почему-то черный халат.
Под Новый год она посоветовала мне записаться в районную библиотеку, и это удивило, по идее, она заинтересована была, чтобы книги брали именно в её библиотеке. Дала адрес и сказала, что там есть читальный зал, и чтобы я попробовал читать там, а если будут проблемы при записи, чтобы заведующий позвонил ей, нужно было только назвать ее по имени и отчеству. По-моему, номер библиотеки был 116. Действительно, детей не записывали ни на абонемент, ни в читальный зал. Но я обратился к заведующему и назвал Анну Абрамовну, никуда он звонить не стал, просто дал мне какую-то анкету заполнить. Так я и ходил пару лет в 116-ю библиотеку, в основном – по субботам. Иногда даже и после окончания школы заходил, но только после университета, если шёл домой пешком от Щелковской. Какие книги мне давал почитать Заведующий в читальном зале! На всю жизнь это осталось, а ведь тогда не очень-то рассчитаешься, такие были времена. Конечно, были в моей жизни и другие библиотеки: сначала Иностранка, потом Ленинка и ГПНТБ. Любимые библиотеки, но начиналось всё с Анны Абрамовны.
Школьной библиотекой я продолжал пользоваться. Анна Абрамовна с советами не лезла, но однажды предложила почитать Шолома-Алейхема. Я удивился, практически все его произведения были написаны на идиш, и на темы, очень далёкие от тогдашней действительности, ан, нет! Я много его читал тогда, а первым был его роман «Тевье-молочник». Это как раз основа пьесы «Поминальная молитва» Григория Горина. Позже, был в моей жизни период, когда я увлекался Ленкомом, знал о пьесе, знал, что Марк Захаров ставит пьесу, но с Евгением Леоновым спектакль я не видел, в январе 1994 года умер Евгений Леонов, а новую версию поставили только в 2021 году.
Сейчас, в связи со скандалом со срывом показа «Поминальной молитвы» в Израиле, мне не ясно, из-за чего такой шум и гвалт, текст не изменен, поставлен спектакль в точности, как его ставил Марк Захаров. По-моему, нужно, чтобы мухи были отдельно, котлеты - отдельно. Получилось, что Шолом-Алейхем, Григорий Горин, Марк Захаров и Евгений Леонов в чём-то виноваты. По-моему, люди привыкли разжигать и хейтить по любому поводу, иногда несправедливо и почти всегда раздувая на ровном месте рознь и непонимание.
В общем, мутная история: если у вас демократия, значит, вы можете выражать свое мнение, протестуя против пьесы, но и другие имеют право смотреть, что они хотят, покупать билеты и смотреть. Другое дело, то объяснение, которое опубликовал позже Ленком, просто феерическая грубая гадость.
Тем не менее, за знакомство с Шолом-Алейхемом я благодарен Анна Абрамовне.
Однажды в библиотеке я посетовал, что книг интересных нет, и что-то такое сообщил Анне Абрамовой, на какие собрания я хотел бы подписаться и купить, чтобы дома были. Она мне сказала, что это не так важно, и чтобы я лучше подписался на Большую Советскую Энциклопедию, и что это уж точно будет нужно всю жизнь. Так я и сделал, и стоит у меня БСЭ (без первого тома, потому, что он уже тогда вышел). И действительно, даже сейчас, когда Интернет и все такое, я довольно часто заглядываю. И опять я Анне Абрамовне очень обязан и благодарен.
К выпускным экзаменам я ничего особенного не делал, репетиторов у меня не было, да и на что? Для вступительных экзаменов я ходил на лекции в Политехнический и в МГУ, готовился я для поступления на исторический факультет МГУ, а уж к математике и физике я вовсе не готовился. К школьному сочинению нас готовила Зоя Федоровна, о ней и её методах преподавания я уже писал. Примерно мы знали, что будет три или пять тем, из которых одна свободная, типа, «Москва – мой любимый город». Остальные были по программе: Пушкин, Горький, Достоевский. Писали мы в зале для перемен: столы и стулья были расставлены из классов. Мы расселись, завуч вскрыла пакет и написала на доске темы. Из того, что я мог бы написать были: «Мать» и свободная тема. Ходить по залу было запрещено, и вдруг подходит сзади тихой сапой Анна Абрамовна и говорит мне, что, мол, если хочешь, у меня есть по «Матери» сочинение. И я отказался, может быть, даже обидев человека. Это не из-за честности, сам не знаю почему. Тем не менее, помочь она явно хотела.
Так и всё то поколение наших учителей, теперь уже всё ушедшее, доброе и требовательное, вроде бы вечно мы с ними спорили, учились без особого интереса, а в результате – база получалась вполне основательной, за что всем им поклон и уважение.
Поздравляю всех с началом нового учебного года и днём знаний.
На фото: 1971 год, директор школы 420 Корниенко Ф.Л. вручает мне диплом.
1.9.2023