каково же было имя его желания?
его сексуальное желание было основано на сострадании (показном? настоящем?), потому что в ту пору концепция сострадания его увлекала.
меня это удивляло и казалось неестественным.
мне было сложно представить такой генезис желания, я совсем из другого теста.
я не могу желать слабого.
он мог желать только того, кто страдал - явно :морально, психологически, физически. того, кто казался слабее его, был в беде, был хуже, чем он. такой своеобразный способ поддержки, ведущий к ещё большему страданию?извращение?
он бы навряд ли воспылал страстью к тому, кто силён, свободен, независим и не нуждается в утешении. свободные и независимые люди были предметом зависти для него.
но не желания.
знал ли он желание в его первичном, инстинктивном смысле?
грубое, неотвратимое желание без всяких примесей и психологических надстроек?
настоящее, архаичное желание соединиться с другим в пламени страсти - безусловном, чистом, всепоглощающем?
его слишком возбуждали диковинные химеры, поэтичные фантазии, которые одолевали его насчёт других.
исходное,первобытное желание терялось, попадая в густой туман этих фантазий, и его было уже не найти.
растворялось, исчезало, перетекало во что-то другое.
чистое, сильное, здоровое желание, попав в лабиринт теорий и предрассудков, хиреет, становится обескровленным и жалким;оно, словно унылый незнакомец в зале бесконечного ожидания - забывает свою сущность, своё имя, свой пункт назначения.
гаснет.
там, где слишком много интеллекта, инстинкт слабеет, жизнь замирает и чахнет. на смену приходит нечто искусственное, слабое, недостаточное и фантомное.
мне всегда не хватало ощущения желанности рядом с ним. я же не страдала, а значит 'утешать' меня не нужно было. и поэтому он пытался сделать всё, чтобы я страдала. но не вышло. от его выходок я испытывала лишь недоумение и разочарование.
не люблю терять время.
люблю обретать.
желание обретённого времени.