1
Моим внучатам Ангелине и Глебу шесть и три года. Они, как и большинство детей их возраста, ни минуты не усидят на месте. Подвижные как ртуть. И неожиданные. Как-то приехал к ним в гости, брожу по осенней усадьбе, вдыхаю свежий воздух и тут подбегает ко мне внучка и начинает:
- Дед, спой твою «Бочку». Очень нравится… - Какую «Бочку»? Я таких песен сроду не слыхал. - Ты её Глебу всегда поёшь, когда усыпляешь, - внучка сделала недовольным своё милое личико: -Сама сто раз слышала! - Я разные пою, - задумался, вспоминая. – Но вот чтобы про бочку… Там хоть какие слова еще есть? - Всякие… я не помню… А тебе что, бочки мало?.. - Да так себе, - я улыбнулся. – Ничего, кроме – «каждой бочке затычка» на ум не приходит…
- И вовсе не затычка, - Геля снисходительно, как на неразумное дитя, посмотрела на меня. – А славный корабль… - Погоди-ка… Уж не та ли, про «славное море, священный Байкал и… омулёвую бочку»? - Вот и я говорю… Да, Глеб? – внучка обернулась к стоящему поодаль от нас на детской площадке брату. – Ты же помнишь? - Ничего я не помню, не видишь, что ли – я играю, - и Глеб махнул ручонкой себе под ноги, где сгрудились цветные, поблескивающие металлом автокраны, грузовички и легковушки. – Не мешай…
- Да он просто выбражает! – и внучка принялась дразнить брата: - Выбражуля – жуля – жуля!
Глеб сначала надулся, а потом схватил первую попавшуюся машинку и полетел с ней в руках на сестру. В последний миг я успел перехватить внука и прижал его к себе.
- Ангелина! – я старался придать голосу больше строгости. – Если не прекратишь дразнить Глеба – петь не стану!
- Нет, деда, станешь! Я больше не буду… - легко согласилась внучка. Из чего я понял, как ей сильно хотелось услышать от меня старую сибирскую песню, под которую в своё время я убаюкивал и их маму, и её младшую сестрёнку Марианну.
Только вот Марианна, когда её годовалой крохотулей укладывали в кроватке, прося напеть именно эту песню, и еще толком не научившись говорить, всегда шептала: «мо-оле…мо-оле…», то есть «море», и по комнате лилось:
… Шилка и Нерчинск не страшны теперь,
Горная стража меня не поймала,
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка миновала…
Скажу одно, что всем, включая и Гелю, достаточно было пропеть эту песню до конца, чтобы они сладко засыпали и пробуждались не раньше, чем спустя два часа, как правило бодрые и весёлые. Сегодня же я просто напел пару куплетов внучке, и она, беспечно намурлыкивая мотив, побежала укладывать спать своих кукол.
2
В другой раз довелось мне нянчиться с внуками и надумали мы сходить в магазин детских игрушек. Перед дорогой усадил их за столик на веранде.
- Деда, а когда пойдём? – нетерпеливо спросил Глеб, ёрзая на стульчике и вертя по сторонам головой. – Что сидеть-то зря?
Ангелина, показывая свою взрослость, помалкивала.
- Как вы думаете, собираясь в поход со своими солдатами, командир что делает в первую очередь? - начал я. Ребятишки переглянулись и недоумённо пожали плечами, а я как ни в чём не бывало продолжил: - Правильно – составляет план похода, что, как и кому делать… Вот и мы сейчас займёмся именно этим.
Ребятишки еще раз переглянулись, но уже с некоторой долей понимания, и уставили свои ясные глазёнки на меня: давай, мол, дед… мы слушаем…
- У меня здесь две тысячи рублей, - я достал из кармана и выложил на стол купюры. – По тысячи на каждого. На них вы можете выбрать себе, что захотите. И больше ни копейки!.. Согласны?
- Да, дед!
- Вот и ладно. План действий намечен. И чтобы не канючили! - я подвёл черту. – Иначе и этого не увидите…
- Что ты, дед, стращаешь? – спокойным тоном откликнулась Геля. – Мы не маленькие, сказали же – согласны.
На это я только развёл руками и, мы отправились в отдел детских игрушек, располагавшийся на первом этаже ближайшей пятиэтажки. Однако едва переступили порог магазина, как нам заложил уши истошный крик ребятёнка примерно глебовских лет, извивающегося и колотящего ножонками в сандалиях по плиткам пола между полок с игрушками. Молодая мамаша стояла беспомощно рядом. В сторонке продавщица прислонилась к стеллажу и подавленно наблюдала за происходящим.
- Сынок, ну, разве же я виновата, что такой игрушки у них нет? – жалобным голосом оправдывалась мать капризного мальчишки. – Купим в другой раз…
В ответ крик и дёрганья только усилились.
- А чего ж вы стоите, мамаша? Он же исходится весь! – громко, стараясь перекричать визжащее чадо, обратился я к женщине. – Добейте, чтоб не мучился! Если что, я помогу!
Вижу, ребятёнок глазки потупил, примолк, и так пристально, с испугом, но и будто бы прицениваясь, начал поглядывать то на растерянную мать, то в мою сторону: что же дальше-то будет?
- Или, мамаша, давайте-ка я заберу его к себе на перевоспитание, - я обернулся к внукам. – Как, возьмём малыша?
- Дед, но он же не игрушка… - это рассудительная Геля.
- Он же как мы – живой… - нерешительно поддержал сестру Глеб.
- Живой-то живой, а мать, видите, скоро помрёт от такого визга…
- Ну, мы не знаем, деда…
- А я знаю. Товарищ продавец, у вас есть мешок. Гостинец этот поместить.
Продавщица не успела и рта раскрыть, а малец подскочил с пола как ошпаренный и шмыг за мамку, чтобы уже оттуда, с безопасного расстояния, держась за подол её платья, на секунду боязливо выглянуть и опять спрятаться. Я усмехнулся: так-то лучше. Между тем, вижу: мальчонка несколько осмелел, схватил женщину за руку и потянул к выходу. За всё это время он больше не проронил ни звука.
По устало-обречённому виду и по тому взгляду продавщицы, которым она проводила посетителей до дверей, я догадался, что подобные сцены здесь - увы! - не редкость. И потому она, глубоко вздохнув, и на моих внуков глянула как на очередную неизбежность.
А ребятишки сразу же разошлись по магазину, выбирая, что себе купить.
- Деда, - бежит ко мне счастливый Глеб с гоночным автомобилем в руках. – Эта машинка сколь стоит?
- Дороговато, однако, две с половиной тысячи! – отвечаю, рассмотрев ценник. – Поищи еще…
Я ожидал, что внук зауросит, закапризничает. Но он быстро крутнулся на месте и деловито исчез среди стеллажей. Следом подошла внучка с набором кухонной посуды.
- Дед, хватит денег?..
- Еще останется. Твоя посуда стоит семьсот, на триста можешь что-нибудь выбрать.
- Хорошо, деда! – и Геля растворилась среди полок с игрушками.
Мельком глянул на продавщицу. Та во все глаза наблюдала за нами, и столько было неподдельного изумления в её взгляде, что я не сдержался и усмехнулся:
- Что-то не так?
- Нет, нет! Всё так, - замахала женщина изящными руками. – Просто, как это у вас получается?..
- Да ничего особенного. Я с ними общаюсь не как с игрушечными несмышлёнышами, от которых легче всего откупаться, потакая их капризам, а как с такими же, как и мы, людьми, пусть пока и маленькими. Объясняю, какие у нас возможности и предлагаю самостоятельность действий. И видите, как работает!
Опять подбежал сияющий Глеб.
- Дед, а вот этот самолёт, он сколь?..
- Всего пятьсот. У тебя, кстати, половина твоих денег остаётся. Можешь еще по выбирать…
- Правда? – заликовал внук. – Я мотоцикл видел! Счас принесу!
Нагруженных покупками нас почти до порога ласковым взглядом проводила продавщица, а мне напоследок так еще и улыбнулась. Мы же прямиком отправились через площадь в киоск напротив, там всегда отменное и вкусное сливочное эскимо с шоколадной корочкой.