Как высока трава, так геноцид "жужжал"
моторизованных оранжевых из ЖЭКа.
И население газона больше жаль,
чем, кажется, иного недочеловека.
Когда взведёт платочница опасный шнур,
случается, инструментарий адский глохнет.
И триммерша растерянная, вид понур.
Сломался? Всё же загудело. И ты: "Ох, нет..."
Все "шишки" улетают сразу же, стремглав,
для них всегда готово тёплое бунгало.
На здесь привязанных букашек наплевав.
"Мы — небожители! Нам это не пристало!"
А уцелели кто там, беженцы, — бегут,
пересекая тротуар. К траве, похоже,
их лапки семенят. Безлапой змейки жгут
ползёт под хиросимами шагов прохожих.
Они есть жертвы в человеческом бою
за европейские удобные ландшафты...
А самокатчик не видал бурьян, бо юн.
Гундёж оранжевых везде! Раздуты штаты!
Соревнование "Цветник двора", дружок,
я не люблю, ухоженные эти клумбы.
Вот василёк, ромашка дикая. Вьюнок
к забору как прильнёт. Естественные любы.
Пусть сохранится клевер, божий одуван.
Парашютисты разлетятся в белом шаре!
Не надо забывать о тех, кто Там, Иван
(Иван — условно), в наступательном угаре...
Попробуй от экрана встречных оторви!
Ведь мы не слышим стоны их: у них нет связок.
Лишь только запах свежескошенной травы,
сперва приятный, разве не дурманит? Вязок.