Под вечер очнулся луг, бесчувственный и чужой, и чуть покачнулись густые травы. Прохладная влага низины бессильно была пронизана залпами, вспышками, взрывами в зыбких бойницах ущербной лесной листвы, но затем оставлена погружению в темноту; и остыли сумерки, потерялись в паданице, под грибами, среди берёз.
(Я бежал от оцепенения и оказался здесь, но тщетно, ведь вечно повсюду со мною гири и кандалы уныния, породнённые с ломким каркасом тела длительным внутренним одиночеством, — неизбывным, как впоследствии с утешением довелось узнать.)
И вот уже сама ночь подколодно вскормила червя в паутине земных корней; крупные и упитанные улитки выползли в дождевую грязь. — Там кривые, горбатые черти раскинули жар костров в глухих оврагах и чёрных ямах. —
Образы жутких рож их, косных от нестерпимого жупела, ночь бросала мне в мозг канонадами-россыпями краплёных карт, и, пресыщенный чёрной желчью, голодный до тишины, я следовал по тропинке дальше и дальше вниз, покуда червонные грозди немой тоски не зарделись в моём средостении, — простой, живучий, неприхотливый куст расцвёл на вечернем поле; гирлянды багряных, пунцовых, кроваво-красных ягод, терпкий и корпулентный яд; задохнувшееся, отравленное, увяло лето.
На поверхности: монохромные камни — пурпурные силиконовые, алые восковые, — отсюда до горизонта лежали на полуголой почве с равными интервалами, внутренне спали без сновидений разъятым и общим молекулярным сном.
8 – 9 сентября, 2023 год.