Открываешь утром глаза, улыбаешься:
за окном причитают горлицы. Это Крым.
По ступеням спускаешься, будто по клавишам –
плим-плим.
Вдоль дороги седой от пыли цветёт цикорий.
Кудлатая псина в тенёчке спит.
Мой год на девятом месяце разродился морем.
Вон оно, новорожденное, барахтается у плит.
Публика в этих краях в сентябре стареет.
В шезлонгах сохнут дряблые телеса.
Бабушка тащит в море дедушку Грея,
красным купальником паруся.
Смотрим, конечно, с улыбкой. Но, если честно
(а ты же знаешь, что я в основном честна),
в кои-то веки тут оказались уместны
твоя, извините, лысина и моя седина.
Камешек бросишь, считаешь: два-три, семь-восемь...
Лето уходит с севера на юга,
и мы подаёмся следом за ним в бега,
а всё равно – оглянись – попадаем в осень.