Сидит на шее, будто на карнизе,
и смотрит вверх, а ноги — вниз, и
говорит: — Смотри, вхожу в зенит!
А у меня в ушах звенит
от пережатых намертво сосудов,
и взгляд скользит, как мыльная посуда,
и утекает прямиком в надир —
какой не в меру рьяный бригадир
заставил похоронную бригаду
прорыть тоннель-рукав пониже аду,
просунул руку, вывернул наружу
раздутый шар, и затянул потуже.
Барахтайся теперь в мешке —
ни потолка, ни пола,
ни света грубого помола
сквозь острозубое стекло —
паргелий, радуга. Гало.