Вечер в ЦДЛ
Поэты поэтам читали стихи,
Поэты к поэтам остались глухи,
И только уборщица Люда
Поверила, дурочка, в чудо.
Храпел председатель, сопел замглавред,
Под чей-то мучительно длинный сонет
Качалась унылая зала,
А Люда сонетов не знала.
Не знала она ни терцин, ни рондо,
Но верила сердцу, и сердце одно
Ее трепетало и пело,
Саднило и сладко болело.
Вдруг вспомнился ей одноклассник Олег
И белый на чёрном за окнами снег,
Записка с признаньем на парте
И юность – черёмухой в марте.
…Поэты давно разошлись по домам,
И было неведомо светлым умам,
Что в темном углу ЦДЛа
Тихонечко Люда ревела.
* * *
В нежности девяностых
Столько пружинок острых:
Папин колючий свитер,
Семечки на развес,
Лыжи на антресолях,
Плеер кассетный Sony,
«Дым сигарет с ментолом» -
Вот и пришёл прогресс.
Кубик Gallina Blanca,
Шпроты в консервной банке,
Юппи и пепси-кола,
Доллар по шесть рублей,
Барби и Кен как чудо,
«Звёздочка» от простуды,
Первый в Москве Макдональдс,
Домик для голубей.
Ёлка в кусочках ваты
И Дед Мороз поддатый,
В телике грустный Ельцин -
Кончен прекрасный век.
Всё, что тогда скопили,
Выбьем с ковром от пыли,
Колкую нашу память
Пусть заметает снег.
«Девочку в автомате»
Вдруг холодок окатит:
Может, на самом деле,
Всё это снилось мне?
В нежности девяностых
Не задала вопрос ты,
Что ещё будет с нами
В сказочной той стране?
* * *
Как хочется прожить без всяких потрясений,
Волнений мировых, болезней и суда…
С ухмылкой на меня тут бросит взгляд Есенин,
Высоцкий, взяв баррэ, ответит мне: «Ну да!»
Как хочется в тиши и с чувством, с расстановкой,
Читать стихи и пить боржоми по утрам,
«Как мелко!», «Как смешно!», «Как пошло и неловко!» —
Воскликнут голоса литературных дам.
А я бы предпочла ту болдинскую осень
Дуэлям роковым, обидам и страстям,
«Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит» —
Вот истина одна и сотни лет спустя.
Пускай иной герой сражается с эпохой,
И лезет на рожон, и громко бьет в набат,
А мне в моем плену совсем не так уж плохо,
И ждет в объятья вновь обломовский халат.
Пускай чрез много лет далекие потомки
Вдруг спросят у своей прабабки обо мне,
Пожмет плечами та, тетрадь достанет с полки,
И крепко с ней в руках забудется во сне.
***
У поэта на полсвета – гордости.
Так Господь ему за это – горести!
У поэта на полсвета – храбрости.
А Господь ему за это – слабости!
У поэта на полсвета – вольности.
Хвать, Господь ему за это – совести!
У поэта на полсвета – мудрости.
Так Господь ему за это – дурости!
У поэта на полсвета – грешности.
А Господь ему за это – честности!
Так поэт на белый свет – исповедь!
А народ ему в ответ – изгородь!
Так и мучится, по свету – мечется…
А Господь ему за это – вечности.