Моя Россия схвачена в тиски,
По-человечески и по-людски —
Здесь просто страшно ныне пребывать.
И в перспективе страшно наблюдать,
Как всех ломают по кусочкам и частям,
Чтобы скормить безжалостным властям.
Без соли с хлебом, напоказ другим,
Чтоб неповадно было, и — «лучше промолчим».
Бежать отсюда в пропасть иль в тюрьму.
Здесь смертность уровнем такая, как в чуму.
И каждый говорит о собственном бессилье,
Смирившись с беззаконьем и насильем.
А то, ещё что не успели отобрать,
Не ценится никак, уж проще полагать,
Что нет и выбора, что лучше просидеть,
«За наш уж всё решили», и будем лишь терпеть,
На Выборы не сходим, и правду не расскажем,
А коль прикажут — молча в гроб мы сляжем.
Отчаянье размером с океан и море,
Здесь со словами действия все в ссоре,
И многие заведомо всё понимают,
Но отрицают или привыкают.
Свобода не гуляла здесь по площадям —
Она была растаскана по лагерям.
Одни смиряются, другим плевать,
Для третьих важно лишь внимание не привлекать,
Кого прогнут, кого изгонят прочь.
Кто попытается кому-то вдруг помочь.
А кто решит закрыть глаза и ничего не делать,
Наивно полагая: что так уж не прогневать.
О как легко не двинуть даже пальцем,
Чтобы не быть в чужой стране скитальцем.
Моя Россия схвачена в тиски.
По-человечески и по-людски —
Здесь просто страшно ныне пребывать,
И за людьми в процессе наблюдать.