Скользнуло утро по ветвям и гнёздам дымкой изумрудной.
Спросонья вздрогнула листва.
А наверху — зачатки чуда — новорождение грядёт.
По лесу — вздох. Качнулись ели. Полоской вспыхнул горизонт.
И свету радостно запели хвалы — пичуги, дерева, и... даже пень, росток пустивший.
И лишь уставшая сова глаза прикрыла... Надо б тише.
Но ей лесная суета, что колыбельная ночная, когда покой и темнота.
В ночи история иная, иные сказки потекут —
их дерева во сне нашепчут, освободив слова от пут.
И — дзинь! — таинственные встречи:
среди мерцающих огней, на лунный праздник приглашая, дриады выйдут из теней
в изысканных паучьих шалях.
Лесные духи поплывут, меняя формы ради шутки.
В пруду русалки — там и тут.
Ни образов, ни звуков жутких...
пока бормочут дерева, и оживают их виденья...
Но — час рассвета. И сова уснёт привычно...
Снова день, и ...
колдунья-ночь!
В лесу опять... заговорят во сне деревья...
Поймёшь, увидишь ли? — как знать...
Но я красивым сказкам верю.