Главной героине данной были Светлане Юрьевне Крицкой посвящается
"Религии, созданные людьми, - это не что иное, как нагромождение нелепостей, оскорбляющих Бога!"
П. Буаст
"Вы дворцы вранья, как скалы,
Нам поставили парадно...
Дайте мне мою свободу,
А свою себе оставьте!"
Евгений Евтушенко
Светлана Георгиевна Берёзкина была дома, когда к ней заглянула её давняя подруга по филологической кафедре — Ольга.
-Слышишь, Светка! — Едва переведя дух от подъёма по лестничным маршам, начала она, а у меня для тебя новость!.. Она, правда, не такого уж значимого масштаба, чтобы войти в анналы истории, но зато с экзотической изюминкой… Наш город посетил американский миссионер, который сегодня вечером выступит с проповедью об истинном христианстве в лекционном зале политехнического института. Зная твою всегдашнюю занятость, я бы не стала тебя тревожить по пустякам, но тут особый случай… Наши говорят, что он уже побывал в нескольких городах России и всюду собирал не только жаждущую новизны аудиторию, но и имел определённый успех.
Светлана Георгиевна, ссылаясь на то, что ей надо завершать работу над докторской диссертацией и готовиться к поездке в столицу, долго отмахивалась от назойливости своей энергичной подруги, которая, как всегда, противопоставила её флегматичному уравновешенному спокойствию темпераментную настырность, и, в конце концов, уступила.
Когда они вместе вошли в лекционный зал политехнического института, он уже был наполовину заполнен студентами, преподавателями и прочей интеллигенцией города, падкой до всякого даже маломальского ветерка из-за бугра.
Стояло время горбачевской перестройки, время падения Берлинской стены и время активного потепления международных взаимоотношений двух основных виновников холодной войны. Скорыми шагами шёл процесс ядерного разоружения. Границы были распахнуты, и люди потянулись к друг другу с разными предложениями и интересами…
Воздух наполнился радужным ароматом надежд и ожиданий, почти так же, как это было в короткий период хрущёвской оттепели.
Некоторые быстрые на ногу россияне уже побывали не только в Западной Европе, но и в Америке, и вернулись оттуда с восторженными междометиями на устах, которые раззадоривали жадную до экзотики публику и пьянили заманчивыми перспективами свободы, демократии и материального благосостояния.
Аудитория ко времени проповеди заполнилась почти вся. Это обстоятельство заметно обрадовало сухощавого представителя истинной церкви Джона Янга, который, снисходительно усмехнувшись, с иезуитской уверенностью в своей абсолютной непогрешимости начал своё слово о СИМВОЛЕ ВЕРЫ, о чудесном видении Иосифа Смита-старшего, о Боге, который, как и человек, обладает материальным телом, и о самом человеке, «Боге в зародыше», имеющем в будущем перспективу стать Богом…
Интерес подогревался ещё и самой формой подачи, доходящего до мистического экстаза вдохновенного Янга. Поэтому около часа в аудитории господствовала русская речь с заметным иностранным акцентом Джона-американца.
Проповедник был на волне успеха. Знал это и всё больше возвышался в своём мнении о самом себе, как о великом носителе новых высших духовных истин в стадо заблудших овечек.
Наконец его слово иссякло и многие не покинули сразу лекционного зала, а окружили представителя инородной церкви, чтобы задать тот или иной вопрос на интересующую тему.
В числе оставшихся оказались энергичная Ольга и Светлана Георгиевна, которая, уловив момент, вдруг неожиданно для всех присутствующих спросила по-английски виновника внимания интеллигентного пула, почему он, Джон Янг, произносил проповедь на русском языке.
Янг-проповедник, ни капли не смутившись, начал пояснять оставшимся, что он свободно мог бы прочитать её и на английском, если бы аудитория владела эти языком.
-А вообще, — наставительно заметил он, — проповеди произносятся на латыни, но этот классический язык русские не знают.
К его удивлению его навязчивая собеседница, оживив языческую классическую древность, повторила свой вопрос на латыни.
Миссионер слегка опешил, но тут же нашёлся и со змеиной язвительной улыбкой на тонких губах казалось бы нанёс смертельный удар в самое сердце своего противника противоположного пола.
-Да, — признался он, — я не знаю латыни, но зато древнееврейским владею свободно!
Тут Светлана Георгиевна, повергнув в изумление не только Янга-миссионера, но и всю стоящую рядом интеллигенцию, вдруг, не напрягаясь, заговорила и на древнееврейском, а после и на древнегреческом.
Глаза от этого у миссионера расширились, рот приоткрылся, а лицо сделалось серым и потерянным...
Вокруг воцарилась глухая тишина.
Но эта пауза держалась не долго, потому что почти в тот же самый момент Светлана Георгиевна, безнадёжно махнув рукой в сердцах за потерянное зря время, громко произнесла:
-Липовый ты проповедник!..
Повернулась и гордой походкой ученицы знаменитого русского философа Алексея Фёдоровича Лосева вместе с подругой пошла из зала.