Когда-то поснимаю сетки с окон,
Защиту от назойливости дней,
Когда-то мне, погрязнувшей в войне,
Не станет вдруг причин вздыхать и охать.
Расправишь плечи, выгладишь быльё,
Как простыню до снежного сверканья,
И запах чистоты, любви настанет.
И это будет наше всё, моё...
И снова красок, слов не подберёшь,
Напишешь буднично: войны не стало.
А счастье заплывает за буёк...
А счастье вдруг с горы – в заката алость...
Ни ноги не успеют, ни душа,
Дышать не сможешь: воздух, встречный ветер...
Мечты пытаюсь с красками смешать.
Пусть все смеются: взрослые и дети.
Но чаще плачут... очень много слёз.
Моря переполняются и реки.
Прошу... кого незнамо... но всерьез:
Подайте милость мира человекам!..
И понимаю: многого хочу...
Не знаю сколько времени на сказки.
На полке в магазине сны и краски.
И ватман, тот что в детстве – быль и чушь...
*
Окна откроешь и осень врывается в дом
серою сетью скворчиной, летящей, послушной
зову единому в зареве нежно-седом,
звуком единым прощания: слушай же, клуша...
Окна откроешь: сирена, тревога, война,
серою болью в застёгнутых наглухо душах,
как её не называй, это точно она,
уши заткни, но не можешь не верить, не слушать.
Окна откроешь: осенний молчит сквознячок
о перелётных, которым зимою здесь плохо.
Знаешь, чужбина по-птичьему: плач или хохот?
Чаще вздыхать о своём обо всём... ни о чём...
Окна откроешь...