Глава третья. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. РЫНОК РАБОВ
Константинопольский базар,
Смешенье наций и народов,
Арабов вековой загар,
И турки жирные как боров.
Громадный рынок где рабы,
Рассортированы на кучи.
Детишек полные арбы,
И женщин самых пёстрых тучи.
Причём красавицы отдельно,
Над ними даже тента тень.
Но напряженье запредельно,
Ведь пальцем тыкают: - Раздень.
А Мирославу две турчанки,
Немолодые и немые,
Вещей сорвав с неё останки,
Её немедленно умыли.
И дали вдоволь поплескаться
В большой красивою бадье.
Потом приказ был, одеваться.
И Мира вверилась Судьбе.
И тонкий шёлк упал на плечи,
Закрыв фигуру ей до ног.
Она не понимала речи,
Но говор был совсем не строг.
И вот красивая палатка,
Передней стенки правда нет.
В углах амбалы, для порядка,
Они глядят на белый свет.
И чудо, чудо - не одна,
С ней рядом женщина грузинка.
То же грузинская княжна,
Как и она добыча рынка.
И знает русский наш язык,
Совсем не много, но ведь знает.
Какой прекрасный это миг
Совсем не каждый понимает.
Пред ними толпами мужчины,
Но ни один не бросил взгляд.
На то закона есть причины.
Не им та парочка наяд.
А по закону чётко, ясно.
К наложницам идёт евнух,
К рабам любой может придраться,
Ну, а княжён лишь сам "Пастух".
То бишь султан большой, иль малый.
Он жён себе сам выбирает,
Толь их уже осталось мало,
Толь просто новых не хватает.
И вот он, первый покупатель,
Седой, горбатый и кривой.
О божья, божья моя матерь,
С вонючей грязной бородой.
В княжу грузинку впился взглядом,
И щупать руки протянул.
Из рта тянуло тяжким смрадом,
Но он хозяину кивнул.
Беру, она моя отныне.
Но в угол прянула княжна.
Кинжал достав из-за грудины,
Вонзила в грудь себе она.
И медленно сползла на землю,
Шепнувши Мире, делай так.
А мира ведь подобна кремню,
И вслед за ней уйти пустяк.
Но Миру тут же утащили
Куда-то дальше в глубину.
Горячим чаем напоили,
И вдруг, оставили одну.
У Миры мысли, что же будет.
О Боже, Боже помоги.
И снова, снова вокруг люди,
И уж вечерние огни.
\продолжение следует\
13 сентября 2023