В причудливой ракушке старой Кафы
ночами слышен мерный шум прибоя,
и пенных волн жемчужные аграфы
не нарушают давнего устоя,
вбирая время, заключать в объятья
любую боль, любое откровенье...
Здесь море примет с трона и с распятья,
целебное свершая омовенье.
Округлость обретает абрис впалый...
Удел морей – менять тела и лица.
И едешь в Крым, упрямый и усталый,
чтоб в старой Кафе заново родиться.