Об авторе по Википедии и др. интернет-источникам.
Альфред Нойес (англ. Alfred Noyes, 1880 - 1958): английский поэт и писатель.
Нойес родился в семье преподавателя латыни и греческого, учился в Оксфорде, но оставил курс,
не получив степени магистра.
В 21 год Нойес издал первый стихотворный сборник, который вызвал положительные отклики таких
известных мастеров как Уильям Б. Йейтс и Дж. Мередит. С 1903 по 1908 год он выпустил ещё пять
поэтических книг. В 1918 году вышли из печати его рассказы.
С 1914 по1923 г. Нойес преподавал английскую литературу в Америке, в Принстонском университете.
На выставке Британской империи в 1924 году, для пышного представления, прославляющего
империю, Нойес создал цикл стихотворений, положенных на музыку композитором Эдв. Элгаром.
В 20-х годах Нойес написал поэтическую трилогию "Факелоносцы", посвящённую научным
достижениям человечества.
Во время Второй мировой войны Нойес прославлял в стихах и песнях английских солдат.
В результате всё увеличивающейся слепоты Нойес начал диктовать свои произведения.
Он опубликовал шесть десятков книг, включая поэзию, романы и рассказы.
Последний сборник его стихотворений вышел в 1956 году. Нойес придерживался в основном
классического, традиционного литературного стиля, находясь под влиянием Вордсворта и Теннисона.
=============================
По мотивам сонета Альфреда Нойеса
Бессмертные Паруса
В мгновенье ока створки райских врат
Взломаем, опрокинем небеса!
Нигде нет нашей юности преград,-
Расправим же бессмертья паруса!
Не время вечность создаёт, о нет!
Ибо любовь одним счастливым днём
Длиннее многих безлюбовных лет:
Вся жизнь не смоет памяти о нём.
Пока разрыв, назначенный судьбой,
Нас в полноте блаженства не постиг,
Мы сможем высечь молнию с тобой
Путь на один, но бесконечный миг,
И, замерев, успеть произнести
Глаза в глаза последнее прости.
Оригинал
Alfred Noyes
Immortal Sails
Now, in a breath, we’ll burst those gates of gold,
And ransack heaven before our moment fails.
Now, in a breath, before we, too, grow old,
We’ll mount and sing and spread immortal sails.
It is not time that makes eternity.
Love and an hour may quite out-span the years,
And give us more to hear and more to see
Than life can wash away with all its tears.
Dear, when we part, at last, that sunset sky
Shall not be touched with deeper hues than this;
But we shall ride the lightning ere we die
And seize our brief infinitude of bliss,
With time to spare for all that heaven can tell,
While eyes meet eyes, and look their last farewell.
=============================
Из Альфреда Нойеса
На Горной Вершине
Здесь утро как будто на алтаре
Пламя зари зажгло,
И в этой ясной святой заре
Сгорает всё наше зло.
И море внизу не расслышишь с круч,
И всё оно как роса --
И тише кисейных текучих туч,
Всплывающих в небеса.
Здесь ангелы, молча склонив главы,
Вдыхают сладость цветов,
Каких никогда не видали вы
В куртинах царских садов.
Вот нежный запах к нам долетел,
И с рутою наряду
Любуется звёздчатый чистотел
На утреннею звезду.
Не здесь ли воздвигся с далеких пор
Престол Творца самого?
Не здесь ли, на гребнях высоких гор,
Сияет слава Его?!
Оригинал
Alfred Noyes
ON A MOUNTAIN TOP
On this high altar, fringed with ferns
That darken against the sky,
The dawn in lonely beauty burns
And all our evils die.
The struggling sea that roared below
Is quieter than the dew,
Quieter than the clouds that flow
Across the stainless blue.
On this bare crest, the angels kneel
And breathe the sweets that rise
From flowers too little to reveal
Their beauty to our eyes.
I have seen Edens on the earth
With queenly blooms arrayed;
But here the fairest come to birth,
The smallest flowers He made.
O, high above the sounding pine,
And richer, sweeter far,
The wild thyme wakes. The celandine
Looks at the morning star.
They may not see the heavens unfold.
They breathe no out-worn prayer;
But, on a mountain, as of old,
His glory fills the air.
=============================
Из Альфреда Нойеса
Ловцы Человеков*
Он давным-давно обещался нам,-
Тот, кто мог ходить по морским волнам
и молитвою воскрешать мертвецов,-
Сделать из нас ловцов.
"Нет, не сети нужны вам, но лишь сердца
дабы петь хвалу, дабы чтить Творца
и молиться Богу в мороз и зной:
так вставайте, дети, идем со мной."
"Побеждайте диких стихий порыв
паруса духовные укрепив,
и да будет каждый -- бесстрашный муж,
и я сделаю всех вас ловцами душ."
Да, но что Он хотел нам внушить? Ужель
лишь теперь мы знаем, какую цель
преследовал высший его Завет
сквозь кровь и слёзы двух тысяч лет?
Господь, помоги нам, не дай нам пасть,
мы ведь бьёмся за право, а не за власть.
Упаси, Господь, помоги нам в том:
за всех бессильных стоять щитом.
И хотя Небеса Его отдалены
от слепого хаоса злой войны,
Он всех на'с мановеньем Его перста
осенит с Креста!
-------------------------------------
От переводчика.
*Из Библии. Слова, сказанные Иисусом двум рыбакам -- будущим апостолам Петру и Андрею:
«Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром,
и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им:
идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков».
Ловец человеков -- тот, кто завоевывает сердца и умы, вербует сторонников и т.д.
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
FISHERS OF MEN
Long, long ago, He said,
He who could wake the dead
And walk upon the sea-
'Come, follow Me.
Leave your brown nets and bring
Only your hearts to sing,
Only your souls to pray,
Rise, come away.
Shake out your spirit-sails,
And brave those wilder gales,
And I will make you then
Fishers of men.'
Was this, then, what He meant?
Was this His high intent,
After two thousand years
Of blood and tears?
God help us, if we fight
For right and not for might.
God help us if we seek
To shield the weak.
Then, though His heaven be far
From this blind welter of war,
He'll bless us, on the sea
From Calvary.
=============================
На тему сонета Альфреда Нойеса
Двойная Цитадель
Твердыню нашу не возьмёшь ты с бою,
Как ни старайся, Время! Всё равно:
Пусть плоть лишь прах -- смеёмся над тобою
Мы, двое, претворившихся в одно.
Врата ржавеют, бреши в бастионах,
Разор везде, куда ни посмотри,
Но двое нас, таинственных влюблённых,
Смеясь, еще скрываются внутри.
Мы в башню поднимаемся пустую,
В прорехах стен блестит луна, и ты
Распознаёшь мольбы и поцелуи,
И меж камней проросшие цветы.
А если, Время, стены станут пылью,
Взгляни наверх: там, в небе,- наши крылья.
Оригинал
Alfred Noyes
THE DOUBLE FORTRESS
Time, wouldst thou hurt us? Never shall we grow old.
Break as thou wilt these bodies of blind clay,
Thou canst not touch us here, in our stronghold,
Where two, made one, laugh all thy powers away.
Though ramparts crumble and rusty gates grow thin,
And our brave fortress dwine to a hollow shell,
Thou shalt hear heavenly laughter, far within,
Where, young as Love, two hidden lovers dwell.
We shall go clambering up our twisted stairs
To watch the moon through rifts in our grey towers.
Thou shalt hear whispers, kisses, and sweet prayers
Creeping through all our creviced walls like flowers.
Wouldst wreck us, Time? When thy dull leaguer brings
The last wall down, look heavenward. We have wings.
=============================
По мотиву сонета Альфреда Нойеса
Путь сквозь Хаос (I)
Версия 1
Он существует, к Свету верный путь!
Он тесен, крут, он тяжелее всех,
Но только им и можем мы дерзнуть
Пройти сквозь хаос, ночь, соблазн и грех.
"Что означает Истина? - скажи!"
Когда-то с жаром восклицал Пилат.
Запутались учёные мужи
Там, где потребен чистый детский взгляд.
Начни с начала, цифры перемножь:
Четыре -- видишь?-- просто дважды два.
Всё остальное -- выдумки и ложь,
Пустые и фальшивые слова.
Так ты поймёшь, что Истина есть Факт,
И всё, что с оным попадает в такт.
Версия 2
Один есть к Свету путь, и он таков:
Он тесный, каменистый, но прямой.
По нём идёт сквозь хаос мировой
Свобода от соблазнов и грехов.
И это -- путь Закона.
Так Пилат
На свой вопрос желал узнать ответ;
Но спор мужей, что длится столько лет,-
Лишь пустяки и вздор на детский взгляд.
Взять Истину: в чём состоит она?
Две единицы вместе -- будет два,
И эта арифметика права;
Иное -- басни, коим грош цена.
Да, Истина соединяет факт
И всё, что с оным попадает в такт.
Оригинал:
Alfred Noyes
The Road Through Chaos
I.
There is one road, one only, to the Light:
A narrow way, but Freedom walks therein;
A straight, firm road through Chaos and old Night,
And all these wandering Jack-o-Lents of Sin.
It is the road of Law, where Pilate stays
To hear, at last, the answer to his cry;
And mighty sages, groping through their maze
Of eager questions, hear a child reply.
"Truth? What is Truth?" Come, look upon my tables.
Begin at your beginnings once again.
"Twice one is two!" Though all the rest be fables,
Here's one poor glimpse of Truth to keep you sane.
For Truth, at first, is clean accord with fact,
Whether in line or thought, or word, or act.
=============================
По мотиву сонета Альфреда Нойеса
Путь сквозь Хаос (II)
В единстве всех начал воздвигни ты
Алтарь Творцу: пусть гимны зазвучат!
Пусть музыка и сила красоты
Развеют в Небе ненависть и яд.
Пусть красками сияет этот вид,
И радуга играет на волне,
И мысль твоя как ласточка летит
И радостно танцует в вышине.
Пусть мир летучих звёзд, морских зыбей,
Вибрациям твоим ответит весь,
И страсти, что царят в душе твоей,
Тебя монархом коронуют днесь.
Так через хаос пролагая путь,
Ты сможешь вечной цели досягнуть.
Оригинал:
Alfred Noyes
The Road Through Chaos
II.
Then, by those first, those clean, precise, accords,
Build to the Lord your temples and your song;
The curves of beauty, music's wedded chords
Resolving into heaven all hate and wrong.
Let harmonies of colour marry and follow
And breaking waves in a rhythmic dance ensue;
And all your thought fly free as the wings of the swallow,
Whose arrowy curves obey their measure, too.
Then shall the marching stars and tides befriend you,
And your own heart, and the world's heart, pulse in rhyme;
Then shall the mob of the passions that would rend you
Crown you their Captain and march on in time.
So shall you repossess your struggling soul,
Conquer your world, and find the eternal goal.
=============================
Из Альфреда Нойеса
Папа рухнул в пруд
Все несли какую-то дребедень,
Хоть скорей бы он кончился, серый день,
Заниматься чем-либо было лень,
Ничего уже не случится...
Тут
Наш родитель бухнулся в пруд!
Вот когда охватило веселье нас!
Братец Ти'моти даже пустился в пляс.
"Кто-нибудь -- принесите фотоаппарат!
Папа в ряске!" смехом давился брат.
А садовник -- хвать себя по мослам,
Весь затрясся и скрючился пополам,
И закрякал глупых утей кагал,
Даже селезень старый зареготал.
И от хохота, думалось, все помрут,
Когда ухнул
родитель
в пруд!
Оригинал:
Alfred Noyes
Daddy Fell into the Pond
Everyone grumbled. The sky was grey.
We had nothing to do and nothing to say.
We were nearing the end of a dismal day,
And there seemed to be nothing beyond,
THEN
Daddy fell into the pond!
And everyone's face grew merry and bright,
And Timothy danced for sheer delight.
'Give me the camera, quick, oh quick!
He's crawling out of the duckweed.'
Click!
Then the gardener suddenly slapped his knee,
And doubled up, shaking silently,
And the ducks all quacked as if they were daft
And is sounded as if the old drake laughed.
O, there wasn't a thing that didn't respond
WHEN
Daddy fell into the pond!
=============================
Из Альфреда Нойеса
Ниппо'н*
О Ниппон!.. Прошедшею ночью
я увидел тебя во сне
белым облаком на закате,
что блестит, как опал в волне.
За пределами Океана
показались твои снега,
превращая в вечернем свете
отдаленные берега
то в расселины цвета розы,
то в сады, где раскрылись вдруг
почки персиков или вишен,
где пером шелестит бамбук.
Мне пригрезился мостик странный,
и вдоль призрачного ручья
фонари на рыбацких джонках
в алых бликах заметил я.
И вили'сь дымки от курений
вроде маленьких ду'хов там,
с крыш святилищ на склонах Фудзи*
восходя к ночным небесам.
Фудзи-сан исчезает в море
и рождается испокон...
Нет сомнения: боги пели,
создавая тебя, Ниппон!
-------------------------------------
От переводчика.
* Названием стихотворения является принятое в Японии имя этой страны. Записанное иероглифами,
оно произносится как "Ниппон", и означает "место, где восходит Солнце".
* Фудзи - красивая гора, символ Японии.
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
NIPPON
Last night, I dreamed of Nippon....
I saw a cloud of white
Drifting before the sunset
On seas of opal light.
Beyond the wide Pacific
I saw its mounded snow
Miraculously changing
In that deep evening glow,
To rosy rifts and hillocks,
To orchards that I knew,
To snows of peach and cherry,
And feathers of bamboo.
I saw, on twisted bridges,
In blue and crimson gleams,
The lanterns of the fishers,
Along the brook of dreams.
I saw the wreaths of incense
Like little ghosts arise,
From temples under Fuji,
From Fuji to the skies.
I saw that fairy mountain....
I watched it form and fade.
No doubt the gods were singing,
When Nippon isle was made.
=============================
По мотивам стихотв. Альфреда Нойеса
Единство
Душа моей души, едины мы!
И мир так юн, и в чашечке цветка
Любовь сокрыта, и свои псалмы,
Взмывающий куда-то в облака,
Вплетает жаворонок в общий хор,
И мы идём вперёд рука в руке,
Течению времён наперекор,
Без страха перед тем, что вдалеке.
Душа моей души, мы не умрём!
Любовь свое справляет торжество,
И жизнь смеётся над календарём,
И -- нет, не исчезает ничего.
И мы с тобой едины в этот миг
С цевницей жаворонка в вышине,
И с миром звёзд, и с тем, что' не постиг
Никто из смертных, думается мне.
Едины мы, душа души моей,
С движеньем ветра, облака, волны;
Так волны океанов и морей
В одну стихию соединены.
Пусть наша жизнь рассется во мгле,
Доскажется, как повесть, до конца,-
Но наши на стареющей земле
Едиными останутся сердца.
Оригинал
Alfred Noyes
Unity
I.
Heart of my heart, the world is young;
Love lies hidden in every rose!
Every song that the skylark sung
Once, we thought, must come to a close:
Now we know the spirit of song,
Song that is merged in the chant of the whole,
Hand in hand as we wander along,
What should we doubt of the years that roll?
II.
Heart of my heart, we cannot die!
Love triumphant in flower and tree,
Every life that laughs at the sky
Tells us nothing can cease to be:
One, we are one with the song to-day,
One with the clover that scents the world,
One with the Unknown, far away,
One with the stars, when earth grows old.
III.
Heart of my heart, we are one with the wind,
One with the clouds that are whirled o'er the lea,
One in many, O broken and blind,
One as the waves are at one with the sea!
Ay! When life seems scattered apart,
Darkens, ends as a tale that is told,
One, we are one, O heart of my heart,
One, still one, while the world grows old.
=============================
По теме стихотв. Альфреда Нойеса
Колибри* и Цветущее Дерево
Рубин и изумруд!
Какие чары, что' за колдовство
кружиться их зовут
близ дерева, жужжать в листве его?
Цветущее,- оно
тончайшей амброй напитало бриз,
и птиц влечет одно:
его ветвей душистый парадиз.
Капризных бесенят,-
сквозь ночь то блик, то шорох манят их,
то нежный аромат --
к соцветиям на ветках верховых.
Они стремят полёт
через пространство многих сотен миль
туда, где запах льёт
волшебная эфирная ваниль.
Подобны им, весной
и к нам, поэтам, мысли прилетят
в наш мир земной,
покинув их небесный вертоград.
Сквозь клювики свои
пьют мёд они, какого слаще нет,
цветочное аи,-
и прочь спешат, чуть опадает цвет.
-------------------------------------
От переводчика.
* Колибри - самые маленькие пичужки на свете. Обитают в Америке. Многие виды имеют чрезвычайно
яркое радужное оперение. Они питаются в основном нектаром цветущих растений. Их английское
название "жужжащие птички" объясняется характерным звуком, который они издают в полёте.
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
THE HUMMING BIRDS
Green wing and ruby throat,
What shining spell, what exquisite sorcery,
Lured you to float
And fight with bees round this one flowering tree?
Petulant imps of light,
What whisper or gleam or elfin-wild perfumes
Thrilled through the night
And drew you to this hive of rosy bloom?
One tree, and one alone,
Of all that load this magic air with spice,
Claims for its own
Your brave migration out of Paradise;
Claims you, and guides you, too,
Three thousand miles across the summer's waste
Of blooms ye knew
Less finely fit for your ethereal taste.
To poets' youthful hearts,
Even so the quivering April thoughts will fly,--
Those irised darts,
Those winged and tiny denizens of the sky.
Through beaks as needle-fine,
They suck a redder honey than bees know.
Unearthly wine
Sleeps in this bloom; and, when it falls, they go.
=============================
По мотивам двойного сонета Альфреда Нойеса
На Западном Фронте, 1916
(I)
... Вот поле мертвецов предстало мне.
Кресты, кресты насколько видит глаз.
Там крылья смерти бились в вышине,
И почва осыпа'лась и тряслась.
Там пушечный огонь вела война,
И воздух разрывал ужасный гром.
Там я теперь погибших имена
Прочитывал, склоняясь над крестом.
Сияло солнце, всюду был покой:
Глубокий, отрешенный от мирских
Раздоров, распрей, смут, борьбы людской
Покой небес, покой глубин морских.
И слышалось одно в конце концов:
Молчанье жертв, молчанье мертвецов.
*****
(II)
"Теперь мы прах, и пыль, и плоть земли.
Мы глухи к славословьям и хвалам.
Мы не узнаем, вправду ль вы смогли
Мир сделать лучше, как мечталось нам.
Пока всплывают звёзды в небосвод,
Молчанье наше глубже что ни час.
Но из живых никто не сознаёт,
Сколь многого они лишились в нас.
Вы говорили, что мечтам цена
Возможно, слишком дорога, увы.
Теперь, когда ударила война,
Мы ждем, чтобы свернули гору -- вы.
Но если вы уступите врагам,
То мы ничем помочь не сможем вам."
Оригинал:
Alfred Noyes
On the Western Front, 1916
(I)
I found a dreadful acre of the dead,
Marked with the only sign on earth that saves.
The wings of death were hurrying overhead,
The loose earth shook on those unquiet graves;
For the deep gun-pits, with quick stabs of flame,
Made their own thunders of the sunlit air;
Yet, as I read the crosses, name by name,
Rank after rank, it seemed that peace was there;
Sunlight and peace, a peace too deep for thought,
The peace of tides that underlie our strife,
The peace with which the moving heavens are fraught,
The peace that is our everlasting life.
The loose earth shook. The very hills were stirred.
The silence of the dead was all I heard.
*****
(II)
We, who lie here, have nothing more to pray.
To all your praises we are deaf and blind.
We may not ever know if you betray
Our hope, to make earth better for mankind.
Only our silence, in the night, shall grow
More silent, as the stars grow in the sky;
And, while you deck our graves, you shall not know
How many scornful legions pass you by.
For we have heard you say (when we were living)
That some small dream of good would “cost too much.”
But when the foe struck, we have watched you giving,
And seen you move the mountains with one touch.
What can be done, we know. But, have no fear!
If you fail now, we shall not see or hear.
=============================
По канве сонета Альфреда Нойеса
Бетховен в Центральном Парке
(После того, как автор увидел один памятник
в Нью-Йорке во время празднования Победы).
Сверкал в бессчётных окнах яркий свет,
И всюду от заката до восхода
Бурлили массы пестрого народа
И всем казалось: ночи больше нет.
Теперь, после кровавых горьких лет,
В сердцах звучала радостная ода,
И звёздами венча'нная Свобода
Блистала в нимбе праведных побед.
Но в ту минуту поразил меня
Суровый монумент. Главу склоня
Средь ликованья толп urbi et orbi*,
Веселья их ничуть не разделив,
Бетховен, одинок и молчалив,
Застыл в своем величии и скорби.
-------------------------------------
От переводчика, по разным Интернет-источникам.
В Центральном парке Махэттена установлены несколько десятков скульптур разного рода,
в их числе выразительный бюст Бетховена.
А. Нойес мог видеть его, находясь в Нью-Йорке во время празднования победы над Германией
в Первой мировой войне в 1918 году.
При взгляде на изображение композитора, ему, возможно, пришла на память (а м.б. она как раз
и исполнялась на этом празднике "вживую"?) "Ода к Радости", которую Бетховен написал
на слова Шиллера, где оба эти великих немца призывают к миру и дружескому объединению
людских племён и народов.
Вероятно, Нойеса по контрасту не могло не поразить выражение суровости и скорби
на лице создателя торжественного гимна радости, мира и согласия.
Четырехминутный ролик -- экскурсия по Центральному Парку с субтитрами на русском языке:
http://www.youtube.com/watch?v=l8KoDTsPeIk
* Здесь: во граде и в мире (лат.)
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
BEETHOVEN IN CENTRAL PARK
(After a glimpse of a certain monument in New York,
during the Victory Celebration)
The thousand-windowed towers were all alight.
Throngs of all nations filled that glittering way;
And, rich with dreams of the approaching day,
Flags of all nations trampled down the night.
No clouds, at sunset, die in airs as bright.
No clouds, at dawn, awake in winds as gay;
For Freedom rose in that august array,
Crowned with the stars and weaponed for the right.
Then, in a place of whispering leaves and gloom,
I saw, too dark, too dumb for bronze or stone,
One tragic head that bowed against the sky;
O, in a hush too deep for any tomb
I saw Beethoven, dreadfully alone
With his own grief, and his own majesty.
=============================
Рифмованное переложение
стихотворения Альфреда Нойеса
Танец Победы (ремарка в сторону)
Тарелки - дзинь и литавры - бах!
И дамы в шелковых чулках,
в перчатках белых, в летящих юбках,
с весёлым смехом на пухлых губках,
с большими смелыми декольте,
толкаясь бедрами в тесноте,
пошли кружиться, менять самцов,
скакать, танцевать под лихой тамтам
и лишь тени невидимых мертвецов
за пёстрой толпой наблюдают там.
Тени мертвых устроились у стены,
им отсюда танцующие видны.
Мертвецы и не думают упрекнуть.
весёлящихся, празднующих -- отнюдь.
Про солдат позабыли сегодня, но
и не к лучшему ли оно?
Эти пляски вообще-то -- среди могил...
Все кружа'тся, носятся что есть сил
на бездумном безумном всеобщем бале
в многоцветном нарядном блестящем зале,
и мелькают десятки весёлых лиц
волооких дам и худых девиц.
Пот на лицах выступил как роса,
вот трясутся тучные телеса,
и парча сверкает в лучистом глянце,
и сатиры в черных фраках своих,
соблазняют матрон в эротичном танце,
стиснув лапами жирные спины их.
Вот мальчишка, похоже, едва из школы,
затесавшийся в этой толпе весёлой,
и на всякие новые сласти падкий,
подмечает смелые их ухватки,
а немного в сторонке одна фемина
ищет дозу лучшего кокаина.
И одна из тене'й говорит другой:
-- Что мы думали, братец, застать с тобой
когда смолкнут пушки? - Спаси Христос,
тот со смехом деланным произнёс,-
Я считал, все, мол, станут молиться здесь
Чтобы мир стал добрее и лучше весь.
- Это вздор, поправил дружок камрада,
это что-то вроде побелки ада.
Их услышал госслужащий: "Хорошо,
он сказал, что мы можем с недавних пор
занимать населенье в подобных шоу.
Разве можно им ставить это в укор,
упрекать их за молодость, наконец!"
-- Мы такими же были, сказал мертвец.
Победа! Победа! Танцуем все!
В безумном кружимся колесе!
Пусть всякий скачет, как зверь, как бес
Обратно в джунгли, в дремучий лес,
а тени бесчисленных жертв войны
стоят, незримые, у стены.
-------------------------------------
От переводчика.
Это свободное переложение известного стихотворения Альфреда Нойеса "Танец Победы".
Он написал это стихотворение после того, как в 1920 г. побывал на балу британской аристократии
в Лондоне, посвященном окончанию Первой мировой войны. Судя по всему, автора покоробило,
что это было не столько мероприятие в память павших солдат и жертв войны, сколько празднество,
которым возобновлялась прежняя беззаботная довоенная жизнь.
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
"A Victory Dance" - Note -
The cymbals crash,
And the dancers walk
With long silk stockings
And arms of chalk,
Butterfly skirts,
And white breasts bare,
And shadows of dead men
Watching ’em there.
Shadows of dead men
Stand by the wall,
Watching the fun
Of the Victory Ball.
They do not reproach,
Because they know,
If they’re forgotten,
It’s better so.
Under the dancing
Feet are the graves.
Dazzle and motley,
In long bright waves,
Brushed by the palm-fronds,
Grapple and whirl
Ox-eyed matron
And slim white girl.
Fat wet bodies
Go waddling by,
Girdled with satin,
Though God knows why;
Gripped by satyrs
In white and black,
With a fat wet hand
On the fat wet back.
See, there is one child
Fresh from school,
Learning the ropes
As the old hands rule.
God, how the dead men
Chuckle again,
As she begs for a dose
Of the best cocaine.
“What did you think
We should find,” said a shade,
“When the last shot echoed
And peace was made?”
“Christ,” laughed the fleshless
Jaws of his friend;
“I thought they’d be praying
For worlds to mend;
“Making earth better,
Or something silly,
Like whitewashing hell
Or Picca-dam-dilly.
They’ve a sense of humor,
These women of ours,
These exquisite lilies,
These fresh young flowers!”
“Pish,” said a statesman
Standing near,
“I’m glad they can busy
Their thoughts elsewhere!
We mustn’t reproach ’em.
They’re young, you see.”
“Ah,” said the dead men,
“So were we!”
Victory! Victory!
On with the dance!
Back to the jungle
The new beasts prance!
God, how the dead men
Grin by the wall,
Watching the fun
Of the Victory Ball.
=============================
Из Альфреда Нойеса
Умиротворение
Дайте мне снова морской прилив
И паденье листвы сухой,
И шуршащее золото хлебных нив,
И турусы птиц под стрехой.
И рыбачьи парусники* в порту,
Покачивающиеся на волне,
И привкус любимых песен во рту
Из времен, когда пелось мне.
И тогда я сердце моё отрешу
От мира, чей злобен рёв,
И в конце пути уснуть поспешу
Домой, под родимый кров.
И навек забуду, что ре'чет град,
И безумный хор мудрецов,
И в любви вернусь, моим близким рад,
В край правдивых моих отцов.
Там покой, там кружение чаек... чу!
Плеск воды различает слух...
Там я сердце разбитое излечу
И спасу мой разбитый дух.
-------------------------------------
От переводчика.
* В оригинале автор называет конкретный тип рыболовного судна, а именно "смак".
Британская Википедия сообщает, что паруса смаков были из белого хлопка, но через несколько лет
эксплуатации на них наносили защитную краску, и они приобретали характерный багряно-охристый
цвет.
Русский писатель Александр Грин в молодости перепробовал множество профессий, в том числе
был и матросом, и рыбаком. Возможно, ему было известно о существовании краснопарусных смаков,
или он видел их, совершив однажды дальнее плавание. Не отсюда ли исходит образ корабля в его
знаменитой феерии "Алые паруса"?
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
PEACE
Give me the pulse of the tide again
And the slow lapse of the leaves,
The rustling gold of a field of grain
And a bird in the nested eaves;
Дай мне биенье прибоя вновь
And a fishing-smack in the old harbour
Where all was happy and young;
And an echo or two of the songs I knew
When songs could still be sung.
For I would empty my heart of all
This world's implacable roar,
And I would turn to my home, and fall
Asleep in my home once more;
And I would forget what the cities say,
And the folly of all the wise,
And turn to my own true folk this day,
And the love in their constant eyes.
There is peace, peace, where the sea-birds wheel,
And peace in the breaking wave;
And I have a broken heart to heal,
And a broken soul to save.
=============================
По теме стихотв. Альфреда Нойеса
Собратья
Как мало тех, кто странствовать готов
Сквозь ночь в теченье бесконечных лет,
Ища за гранью здешних берегов
Потусторонний свет.
Искатель небывалой Красоты,
Вот что запомни: после встречи с ней
Совсем один, словно подменыш,* ты,
Пойдёшь стезёй своей.
Так мне когда-то грезилось... Но вот,
Ликуя, легионы там и тут
Из смрада блиндажей, где кровь и пот,
В сияньи восстают.
Непобедима Красота земли,
Она цветами покрывает луг
И крылышки из кокона свои
Выпрастывает вдруг.
И вместе с нею ты летишь на свет,
Сквозь сферы неизвестного влеком,
И одиноких душ сегодня нет
В сообществе людском.
-------------------------------------
От переводчика, по англ. Википедии.
*Подменыш -- это человекоподобное существо, встречающееся в фольклоре многих европейских
народов.
Считалось, что подменыш -- это младенец феи, которого та оставляет в колыбельке взамен
забираемого ею человеческого ребенка.
Подменыш нередко отличается болезненными чертами и необычным поведением.
С детьми, которых считали подменышами, часто обращались жестоко или убивали их, а если они
оставались жить, то обычно их уделом было одиночество.
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
THE COMPANIONS
How few are they that voyage through the night
On that eternal quest,
For that strange light beyond our light,
That rest beyond our rest.
And they who, seeking beauty, once descry
Her face, to most unknown;
Thenceforth like changelings from the sky
Must walk their road alone.
So once I dreamed. So idle was my mood;
But now, before these eyes,
From those foul trenches, black with blood,
What radiant legions rise!
And loveliness over the wounded earth awakes
Like wild-flowers in the Spring.
Out of the mortal chrysalis breaks
Immortal wing on wing.
They rise like flowers, they wander on wings of light,
Through realms beyond our ken.
The loneliest soul is companied tonight
By hosts of unknown men.
=============================
По стихотв. Альфреда Нойеса
Молитва Во Время Войны
О Ты, чей путь средь тёмных вод
Лёг, неисповедим!
Мир замер, и во мраке ждёт
Пред алтарём Твоим.
Весь наш гремучий Вавилон,
Чьи башни и дома
Попрали небо -- что' есть он?
-- Затмение ума.
Бог умер: так безумец рек...
Мы верили глупцу.
Как ныне смеет человек
Взглянуть в глаза Отцу?
И нам ли, в наш последний час
Припав к Тебе в ночи,
Просить -- Господь, помилуй нас,
Молиться научи,
Очисти, сделай нас добрей,
Лиши наш дух стрекал,
Даруй меч Истины Твоей,
Как предкам даровал?!
Из тьмы во тьму уходим мы,
И не изречь устам
Слова молитв... но среди тьмы
Ты всё же с нами там!
Оригинал
Alfred Noyes
A PRAYER IN TIME OF WAR
The war will change many things in art and life,
and among them, it is to be hoped, many of our
own ideas as to what is, and what is not,
"intellectual."
Thou, whose deep ways are in the sea,
Whose footsteps are not known,
To-night a world that turned from Thee
Is waiting -- at Thy Throne.
The towering Babels that we raised
Where scoffing sophists brawl,
The little Antichrists we praised --
The night is on them all.
The fool hath said . . . The fool hath said . ..
And we, who deemed him wise,
We who believed that Thou wast dead,
How should we seek Thine eyes?
How should we seek to Thee for power
Who scorned Thee yesterday?
How should we kneel, in this dread hour?
Lord, teach us how to pray!
Grant us the single heart, once more,
That mocks no sacred thing,
The Sword of Truth our fathers wore
When Thou wast Lord and King.
Let darkness unto darkness tell
Our deep unspoken prayer,
For, while our souls in darkness dwell,
We know that Thou art there.
=============================
По канве стихотв. Альфреда Нойеса
Тихоокеанское Побережье
Я тоже знаю край* близ южных вод,
где тёплый бриз разносит фимиам.
Там и зимой синеет небосвод,
и розами цветут пустыни там.
Прекрасные долины всех отрад,
где кактус с пальмой рядом, где разбит
издревле вожделенный людям сад,
наполненный плодами Гесперид.*
Когда закатом даль обагрена,
под пальмами брести путем своим,
и слушать, как о берег бьёт волна,
и мир всё больше чувствовать родным...
Там ты найдёшь обитель красоты,
что вновь из пены вышла прямиком,
там молодость и все ее мечты,
там сердце ищет свой забытый дом.
Желанный дом... но где он? Сердце мнит --
не там ли? -- Нет!
Поставить паруса
мне алчный зов души опять велит,
и вновь искать иные небеса.
-------------------------------------
От переводчика, по разным Интернет-источникам.
* "Я т о ж е знаю край..."
Мне кажется, настоящий опус - это еще одна из многочисленных реминисценций знаменитого
стихотворения И. ф. Гёте из его романа "Вертер". Вот его начало:
Ты знаешь край лимонных рощ в цвету,
Где пурпур королька прильнул к листу,
Где негой Юга дышит небосклон...
(Перевод Б. Пастернака)
Дж. Байрон следовал этому образцу во вступлении к поэме "Абидосская невеста":
Know Ye the Land...
Кто знает край далекий и прекрасный,
Где кипарис и томный мирт цветут...
(Перевод Г. Шенгели)
Затем А. Пушкин использовал тот же мотив:
Кто видел край, где роскошью природы
Оживлены дубравы и луга,
Где весело шумят и блещут воды
И мирные ласкают берега...
И А. К. Толстой тоже:
Ты знаешь край, где всё обильем дышит,
Где реки льются чище серебра...
Гёте писал об Италии, Байрон о Греции, Пушкин о Тавриде, Толстой о Малороссии,
и вот А. Нойес вносит свой вклад (он "т о ж е знает такие края"), перенося эту прекрасную
страну мечты за океан, на западное побережье Америки, скорее всего, в Калифорнию.
-----------
* Геспериды - «Дочери Вечера»: нимфы, охранявшие золотые яблоки в саду богов
на крайнем Западе (др. греч. миф).
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
MEMORIES OF THE PACIFIC COAST
I know a land, I, too,
Where warm keen incense on the sea-wind blows,
And all the winter long the skies are blue,
And the brown deserts blossom with the rose.
Deserts of all delight,
Cactus and palm and earth of thirsty gold,
Dark purple blooms round eaves of sun-washed white,
And that Hesperian fruit men sought of old.
O, to be wandering there,
Under the palm-trees, on that sunset shore,
Where the waves break in song, and the bright air
Is crystal clean; and peace is ours, once more.
There Beauty dwells,
Beauty, re-born in whiteness from the foam;
And Youth returns with all its magic spells,
And the heart finds its long-forgotten home,--
Home--home! Where is that land?
For, when I dream it found, the old hungering cry
Aches in the soul, drives me from all I planned,
And sets my sail to seek another sky.
=============================
По стихотв. Альфреда Нойеса
Дерзкий Утёнок
-- Жить как все не желаю, и точка,
разошёлся утёнок вчерась.
-- Ого-го! закудахтала квочка,
и другим доносить понеслась.
-- Я хочу и обличьем, и статью
превзойти всех гусиных вождей,
а как вырасту, стану гонять я
белоснежных больших лебедей.
Не желаю иметь перепонок,
быть нелепых традиций рабом,
я хочу словно красный крольчонок
есть морковку и бегать кругом.
Что за гадость -- хромать, как маманя,
и кряхтеть, как отец мой рябой.
Мне милей веселиться в шалмане,
называться красавчик, плейбой.
-- Полно квакать, вмешалась индюшка:
не заметишь -- а лис тут как тут;
пропадешь ни за грош, завирушка,
поспеши лучше в воду, на пруд.
-- Не хочу, возразил балаболка,-
что мне лис? я овцой назовусь,
и отлично собью его с толку,
и скажу, что он нюня и трус.
Остальное наметим пунктиром
и догадкой окончим главу:
пустомелю искали всем миром,
но нашли только перья в хлеву.
Впрочем, может быть, дерзкий утёнок
загулялся по новым местам,
и без пёрышек и перпонок
красным кроликом бегает там...
-------------------------------------
От переводчика.
Похоже, это стихотворение А. Нойеса наполнено намеками и аллюзиями на современные автору
обстоятельства или события, но возможности расшифровать их, равно как и доступа
к профессиональным комментариям (где, может быть, это уже сделано), я не имею.
Впрочем, кажется, что допустимо рассматривать это и просто как забавную историю
вне связи с какими-либо конкретными закадровыми подробностями.
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
THE NEW DUCKLING
'I want to be new,' said the duckling.
'O, ho!' said the wise old owl,
While the guinea-hen cluttered off chuckling
To tell all the rest of the fowl.
'I should like a more elegant figure,'
That child of a duck went on.
'I should like to grow bigger and bigger,
Until I could swallow a swan.
'I _won't_ be the bond slave of habit,
I _won't_ have these webs on my toes.
I want to run round like a rabbit,
A rabbit as red as a rose.
'I _don't_ want to waddle like mother,
Or quack like my silly old dad.
I want to be utterly other,
And _frightfully_ modern and mad.'
'Do you know,' said the turkey, 'you're quacking!
There's a fox creeping up thro' the rye;
And, if you're not utterly lacking,
You'll make for that duck-pond. Good-bye!'
'I won't,' said the duckling. 'I'll lift him
A beautiful song, like a sheep;
And when I have--as it were--biffed him,
I'll give him my feathers to keep.'
Now the curious end of this fable,
So far as the rest ascertained,
Though they searched from the barn to the stable,
Was that _only his feathers remained_.
So he _wasn't_ the bond slave of habit,
And he _didn't_ have webs on his toes;
And _perhaps_ he runs round like a rabbit,
A rabbit as red as a rose.
=============================
По мотивам стихотв. Альфреда Нойеса
Прибытие в Новый Свет*
(написанное на рассвете
при входе в нью-йоркскую гавань)
В большую гавань с утренней зарёй
Внесла корабль высокая волна,
И башни взгромоздились предо мной,
И поднялась Свобода* -- вот она!
Безмолвно, с ярким факелом в руке
Она стоит. В глазах ее рассвет.
Приветствиям и кликам вдалеке
Она не внемлет, и молчит в ответ.
Град на холме, счастливая страна!
Тебя давно искали моряки,
К тебе рвались на запад племена
Расчётливости трезвой вопреки.
Норманнов клан и саксов древний род
Совместно развернули гордый флаг:
Туда, на запад к цели их зовёт
Желанье новых подвигов и благ.
Паломник-солнце их ведёт с собой,
Их запад манит,- манит, как магнит,
Святой обетованною землёй,
Что все сердца в одно соединит.
Могучий отдаленный материк,
Да будешь ты вовек благословен!
Среди равнин твой громкий пульс возник
В широких руслах исполинских вен.
С насмешкой смотрят города' отцов,
Но мудрый старый мир -- не знает он,
Что тянут млеко из твоих сосцов
Вожди, кумиры будущих времён.
Из многих званых -- призваны они,
И труб их победительная медь
Нам возвестит, что наступают дни,
Когда война не повторится впредь.
Конец, конец тебе, кровавый век,
Невежеству и слепоте конец.
Пусть в Новом Свете новый человек
Свободы унаследует венец.
А начиналось всё с тех славных лет,
Когда потомкам верный путь торя,
От Родины стремясь за солнцем вслед,
Мэйфлауэр* пересекал моря.
-------------------------------------
От переводчика, по Википедии.
*В оригинале стихотворение называется РЕСПУБЛИКА И ОТЕЧЕСТВО.
Вероятно, автор имеет в виду соответственно США, куда он прибыл на корабле,
и свою родную страну -- Британию.
*Знаменитая статуя Свободы стоит на островке, встречая прибывающих в США
при входе в гавань Нью-Йорка.
*Мейфла'уэр -- aнглийское торговое судно, на котором британские переселенцы в 1620 г.
переплыли Атлантический океан. Себя они называли "пилигримами".
Плимутская колония, основанная ими, стала одним из первых успешных английских
поселений на территории Северной Америки. Путешествие отцов-пилигримов за океан
в поисках религиозной свободы заняло центральное место в истории и культуре США.
-------------------------------------
Оригинал
Alfred Noyes
Republic and Motherland
(Written after entering New York Harbor at Daybreak)
Up the vast harbor with the morning sun
The ship swept in from sea;
Gigantic towers arose, the night was done,
And--there stood Liberty.
Silent, the great torch lifted in one hand,
The dawn in her proud eyes,
Silent, for all the shouts that vex her land,
Silent, hailing the skies;
Hailing that mightier Kingdom of the Blest
Our seamen sought of old,
The dream that lured the nations through the West,
The city of sunset gold.
Saxon and Norman in one wedded soul
Shook out one flag like fire;
But westward, westward, moved the gleaming goal,
Westward, the vast desire.
Westward and ever westward ran the call,
They followed the pilgrim sun,
Seeking that land which should enfold them all,
And weld all hearts in one.
Here on this mightier continent apart,
Here on these rolling plains,
Swells the first throb of that immortal heart,
The pulse of those huge veins.
Still, at these towers, our Old-World cities jest,
And neither hear nor see
The brood of gods at that gigantic breast,
The conquering race to be.
Chosen from many--for no sluggard soul
Confronts that night of stars--
The trumpets of the last Republic roll
Far off, an end to wars;
An end, an end to that wild blood-red age,
That made and keeps us blind;
A mightier realm shall be her heritage,
The kingdom of mankind.
Chosen from many nations, and made one;
But first, O Mother, from thee,
When, following, following on that Pilgrim sun,
Thy Mayflower crossed the sea.
1912
=============================
=============================
=============================
=============================