A. A. A. "Шоссе Фокстейл" [Роман В Стихах, Версия 16+]
– ... Цена, пока расти, невероятно высока, за них трясёмся так, будто этот карапуз обязан спящим найти вакцину против СПИДа, но процент, – гул, расчертив провал сознания, износом на ряд шести поршней, – считая в настоящем, почти не сводится, молчун без перспектив спокойно вытянет, оформивший патент, а за кого мы так сражаемся, отбросит в разряд посредственностей скучных, серых толп. Когда не хуже... – ускользающий момент, вбок, проморгавшись, Мэшин сдвинется без звука на пассажирском, притворяясь, что отвлёкся, не понимая, где окажется, в озноб углом прощупает ремень, замок с натугой.
– Тут ни болта не скинул? – через отголоски следя, к водительскому контуру, в обмен поверх отсека для перчаток, мимо скоб шрифт Motorola, пейджер с трещиной, услугой вернув, Джон Уолтер.
– За участком оборот, презент знакомого констебля, шёл без проб, и твой спортбайк на штрафстоянке.
– Муть с гадалкой, – в кармане кожаных штанов нашарит стуком полпачки выдохшихся Mapleton, возьмёт из отделения стальную зажигалку врозь документов, каскадёр, шум искр упруго, – Поможешь вытянуть?
– За сутки, может, сгрёб, – мужчина в галстуке с зажимом, обогнёт бордюр, ведущий аккуратно, по металлу блеск Астон Мартин DB2, кабриолет оттенка шерл, пульс акробата проползёт в свинцовом небе уголками вслед аллеи, у тополей и клёнов шелест к пьедесталам скользящих мимо статуй, белый силуэт вдоль плит янтарным листопадом, цепенея, сомнёт вступление “October” через шкалы, – Второй билет на предпоказе? – отряхнёт вкус пепла скрученным стёклом за дверцу, след волнистых угольных волос, на проседь к шее, Джон Уолтер, чёрный твид костюма, над рулём в покрой мелькающие запонки манжет, сдвиг, повернувший к Хэнду зеркало приборной панели, – Сорок? Вроде старишься позднее, уже почти сравнялись.
– Проще звездуном, тварь, ненавижу, – тень мужчины вместо спора поднимет бровь, с полуулыбкой стекленея, смех каскадёра, затянувшийся в ответ, – из тех рецензий, притягательность узлом семитских токов Червоводни как актёра, без фарса, ты пример всего, о чём привык мечтать, семья, жена и четверо шнурком детей... – счёт пальцев.
– С удовольствием отправлю к тебе всё сразу на уик-энд, – осенний шорох сквозь хром спицованных колёс, бликуя встык, – держи, ведь тоже есть мальчишка.
– Разболтались, не жёстко, вроде, шестерёнки с перебором внутри трамбуются, но Джейден молотком, чёрт, я по склейке перешаркал за кадык на роль отца... чёрт, не хочу, чтоб он централил дерьмо со мной, я не хочу, чтоб он крутил, у Буббы съё..нуло чердак.
– Ты Бубба? – сдвиг над скоростями рычагом, Джон Уолтер сбавит вдоль отражений между мрамора к асфальту вчерашних луж.
– Закройся, мне бы доползти Мартышкой.
– Столько гнать, от бака пробуравит низкооктановое топливо за сталью, плюёшь-то в Бога, попадаешь на язык, сплошная ненависть ко всем тебя коптит, нельзя Его злить вечно, где-то передавит, не потому, Он всемогущ и всеженат, а просто ты не бесконечен.
– Довинтил, когда примериться заспором без шнуровки? – расчешет крепкий подбородок, спазм в суставе.
– Хватайся, ты не Агасфер, не Герострат, вдвоём, как правильный отец у нас в концовке получит правильного сына и заставит уже плохого недосына разбрестись с плохим отцом, обоих там без переплат взял Моррис Пикфорд.
– Чёрт, за годы подготовки вообще... не вырулил, как много шло для нас, – по краю Мэшин, различивший циферблат внутри спидометра.
– Мы оба знаем шансы... – кабриолет-купе чернёной полировкой, – так веришь в случай?
– Не богаче, чтобы враз себе позволить атеизм.
– В монтажной часом трёп, фильмы ужасов и сказки заготовкой имеют общий корень, вместе говорят о человеке в звере, или же контраст наоборот... а по сценарию показан твой сколько?
– Ну, плюс-минус 20, Вектор свёл на 27 за тренировки, под заказ в утиль 17 фунтов, грим валили штыбом, но только плечи не пацанские, – вдоль массы под стуком камешков с бордюра, к меди ствол из тени буковых ветвей, поверх загибов шум Астон Мартин DB2 вне консонанса.
– Как там строчил, мне не нужны друзья на час, но мне нужны друзья на жизнь?
– Бурчи, провёл все съёмки, вымазанный дрянью, что-то типа, стеклом в искусственную кожу, изнутри вброс пневматически, раствор, куда наплёл моторных масел вместе с краской, полюсами насосик дёргало на D-шках, прототипом в наклоне ракурса, от пуговиц крутил к спине, всё шилось под закрытыми глазами.
– Эй, то есть, фильм долбил вслепую?
– Может, скрипом оно вытягивало роль, – давя ментол, Джон Уолтер, странно пропадавший, закурив.
– Он там начёркал после нас?
– Под векселями, но не кино.
– Скрутил в поэты, – вороша окурок, Мэшин рассмеётся.
– Повторит фильм, если Грэй пройдёт успешно, то, возможно, его вернём, 2-ю часть откажет, с нами он собирает по кускам, от монтажа строй вроде цикла сновидений и, похоже, сюр в эротическом ключе, за мелочами влияет пятая жена, из викторин.
– Та обалденная голландка?
– Умножай, но, зная Вектора, без кассовых обложек из шлюхи сделает Макбета, так, причём, что локти наспех обглодаешь, тормошась от мастерства.
– Как там в стишке, запросы глупой вас обворуют, только умная надёжно вас разорит.
– Ведь он умеет языком ломать людей, ты помнишь.
– Тянет, без уступок, ночёвкой Джоша по объёму Грэя, сможешь пробить местечко у массовки с шантажа как Червоводня?
– Сам не в титрах, за проём сказал, что каждому герою нужно... грубо, физиономию, мне явно повезло стать ассистентом по актёрам, незнаком, но постараюсь и тебя ввернуть плотнее, на трюкового постановщика, сугубо за навык.
– Падла, только вспомнить бы, зашло, тогда мы дёрнули по Бургерству, ржавея от страшной сказки... Та бредятина до сруба, с оленем на грузовиках, гнал муляжом, ага, вертелки через лес, фольгой пришлось брать разрешение на вал у ..издобрея в ночное время, сколько было патрулей?
– Семнадцать... Знаешь, перепутанный шаблон пространства образа, Грэй вымысел, на трассе мы настоящие, при этом в мире Грэя, уже совсем не существуем, но, скорей, он в нашем есть... – кабриолет-купе, запасом наката двигаясь к развилке, гул, плотнея, – Моё шоссе на север, выскользнешь с полос? – навстречу Мэшин отрицательно, правей мотнёт вихрами.
– Весь ободранный, погасишь двадцатку на междугородний?
Разомнёт затёкшей голенью, сближаясь от аллей, встав, каскадёр осмотрит башни вдоль разметки, на фоне замка две цыганки мглой в топазе, считая деньги у обочины, вожмёт ремень, ощупав потайной карман, за веткой мерцая бронзовым ключом, напомнит связью край разговора с Джоном Уолтером...
– За ней плутали, Вектор очертил мне в разворот сюжет о тёмном человеке, вроде сеткой перекроившем годы прошлого, залог второго шанса поменять, но проживёт ещё раз хуже, чем впервые, осознавший, что до сих пор не догадался, как с палеткой поправить старое, но в нём нет на щипок наивной тупости, которой возраст раньше толкал вперёд, крутясь теперь по этикеткам, вдвойне наделает ошибок, – Мэшин ткнёт мыском листву, сев над кюветом, врозь дорог слух, ждущий встречного автобуса, от пряжек забыто вынет сигарету, пейджер в такт, дымившись мёртвым табаком, под завиток вдохнув, откинется спиной, зажмурит ветер, сдув, понимая, что не сможет, по костяшкам, заснуть...