Закаленная нелюбовью
разучилась кричать и плакать,
пропитавшись застывшей кровью
от неласк и от необъятий,
невосторгов, непоцелуев,
неблаженств, неприкосновений,
о несбывшемся не тоскует,
о непознанном не болеет.
Но лягУшачьей голой кожей,
что в припадке дрожит старея,
зацепившись за день, что прожит,
прижимается к батарее.