Клинок в груди превращается в лёд и тает.
Пока я не умерла. И я не святая.
И ты не святой.
И не будем об этом спорить.
Вопрос, он простой.
И корень у всех историй
один – это страсть. Она такая земная,
небесную власть
дарующая. Проклиная
себя за неё, ты ярость, как нож, вонзаешь.
Святая ложь,
которой меня спасаешь,
от страшной правды, что шансы все промотала,
как Анна Каренина на перроне вокзала,
что пряжа была золотой,
а стала суровой.
Да, я не святая и ты не святой,
но слово,
как острый нож,
изо льда и стали отлитый.
Болит? Так что ж,
это значит, мы не убиты.