(По совпадению с фамилией нашего героя, канонизированного православной церковью Ильи Печерского мощи которого хранит Киево-Печерская лавра в г . Владикавказ ( Россия , республика РСО- Алания) есть музей памяти жертв холокоста , имени капитана Красной Армии Александра Печерского, возглавившего восстание узников Собибора).
Илья Муромец.
В дни смуты и тогда на переправе,
когда враги кольцо вокруг сомкнут
князья героев в стольный град зовут,
дать, что душе угодно обещают,
но позже о посулах забывают,
и мстят богатырям, ревнуя к славе
и благом будет если не распнут
на дереве в какой-нибудь дубраве.
Волхвы порой судьбу предвосхищают,
А витязи всё знают , но идут…
Бояны, позабыть их не дают:
О житиях былины оставляют.
А любит и лелеет их народ,
и в дни побед, века - из рода в род
их вспоминая в дни поминовенья
и княжьи затмеваются свершенья.
От титулов Илья без сожаленья
бежал ,их опасаясь, как чумы,
но всё-таки боярские умы
тяжёлые тревожили сомненья:
«А, вдруг! Не может быть, чтоб не желал
ни сруб, ни клячу, ни жену чужую,
да, кто ж поверит в то, что Русь Святую
верзила бескорыстно защищал
и не щадил живот. Из смердов чай -
не может жить, без хитрости крестьянской,
а подлому сословью только дай
хоть палец, руку оторвут до локтя.
И всё тогда – иди, пиши прощай.
Посмел прийти на княжий двор в лохмотьях
добавить в бочку с мёдом ложку дёгтя.
Отъявленный должно быть негодяй!
Князь, сам не свой - с плеча его тулуп
пожаловать бродяге обещался…
Ворочал б у себя в избе уступ,
пил квас и медовухой пробавлялся
в углу медвежьем , в муромских лесах
нехай, ещё бы тридцать лет валялся.
Так нет , ссудил Господь, и Мономах
призвал его, чтоб за него сражался.
По правде, новостей – то в этом нет,
и прежде было, будет и во след,
но нам они страшней, чем печенеги
и половцев случайные набеги.
Те дань свою возьмут и снова в степь,
всё лучше, чем «чумазых» здесь терпеть.
И князь поймёт , да поздно будет,
когда его их колокол разбудит,
и по кому на башне вечевой,
звонит, когда Илья уходит в бой.»
Вернулся к князю пошатнувшись стол,
разгромлен враг и внутренний, и внешний,
израненный Илья в избушке тесной
идти собрался в церковь на подол.
Отсель мне до него идти недолго …
А, диво то ! Из тёсанных камней
поставил храм ещё в годины Ольги
мастеровой, заморский книгочей.
И вспомнил он, как бился с исполином,
Хазарским, и как выбившись из сил,
Всё ж изловчился, бросив через спину
врага, и покориться предложил,
тогда и обезглавил Жидовина,
когда тот предложенье отклонил,
и видел князь, и видела дружина,
что в честном поединке победил.
Как с соловьём – разбойником сражался,
И как того зловещий, жуткий свист
коня укоротил, поводья грызть
заставил, там, где всяк его боялся.
Чтоб маковки на светлых куполах
не гнулись, и народ нигде не гнулся
вдали от града стольного в сердцах
убил его, к обедне обернулся.
Был не злопамятным, но всё – таки осталась,
Оскомина от княжьего «вина»,
Князь в погреб посадил его и дня
не видел белого, и пища не давалась
затем, чтоб околел Илья от глада,
как пёс в холодном погребе, «награда»
такою необычною была
и только князя дочь его спасла…
Как позже спас он князя от позора,
в бою убив татарского царя…
(в округе на нашлось богатыря,
которого не звал Владимир вором.)
А правда , впрямь у каждого своя.
Великий князь был автор «Русской правды».
Она служила людям не однажды
на разных перекрёстках бытия.
Не монолитна и несовершенна,
не заповеди князь писал – закон,
и суть его для черни неизменна,
а для господ, как дышло он .
Что все равны, а значит и свободны,
писал рабовладелец Джефферсон,
смотря с чьей, наблюдают колокольни...
Один им, правда, был освобождён,
по прихоти его не по закону
вставал не стой ноги, увидев сон,
и может по неловкости по склону
скатился чёрных распугав ворон?
У каждого народа свой герой
У русских Илья Муромец Печерский
с селенья Карачарово, над тьмой
победу одержавший и умерший
не побеждённым, у иных другой,
но тоже бескорыстный, тоже честный,
канонизированный кем-то, как святой,
а многие до ныне не известны.
Повсюду им стоят мемориалы,
но даже там, где нет пока имён
и не лежат цветы на ленте алой,
и не колышутся полотнища знамён,
(а на земле таких могил не мало)
встаёт рассвет, народ не побеждён,
хотя того Ильи давно не стало.
По совпаденью странному Сашко
фамилию Ильи носил - Печерский,
по вере и по крови далеко
он отстоял , но был по духу близкий.