Прощай, прощай — шепчу я на ходу, среди знакомых улиц вновь иду,подрагивают стекла надо мной, растет вдали привычный гул дневной, а в подворотнях гасятся огни.
— Прощай, любовь, когда-нибудь звони.
Иосиф Бродский. «Шествие»
От портрета к портрету неспешно,
как в замедленном странном кино,
проплывает толпа... Неизбежно
Вам дойти до меня суждено.
Вы, конечно, живёте на свете,
а иначе жесток был бы мир.
Утешаюсь я доводом этим,
для души моей он эликсир.
Очень жду я единственной встречи
наших глаз, чтоб душа бы к душе!
Чтоб однажды, возможно, под вечер
(уж простите мне это клише)
разглядеть вновь в глазах незнакомки
огонёк, что когда-то пленил.
Уловить голосок её звонкий,
что меня навсегда поразил…
Мне бы только взглянуть, на мгновенье
пульс почувствовать в яви опять,
и наполниться вновь вдохновеньем,
и тоску по былому унять.
И расстаться готов был бы снова,
распрощаться с любовью навек.
Я ведь образ – картины основа,
и уже не совсем человек…
Хорошо в этом смысле скульптурам:
есть объём, да и прочен гранит.
Для портретов страшны кракелюры –
для чела, для очей и ланит…
Мой портрет на виду, но не броский,
во втором очень тесном ряду…
Между делом, легко, на ходу
смог же, выстрадав, вымолвить Бродский:
"Ты когда-нибудь мне позвони".
В ожидании тянутся дни…