Как оно жестоко, злое, сухое горе,
застилает разом, жёстко лишая сил,
ничего не зреет в чёрном его просторе
и никто не слышит, сколько б ни голосил
человек застигнутый. Вечно внезапно, разом,
всё иное, походя, в мелочи низводя.
Перед ним немеет и иссыхает разум,
а душа – пустыня, где не сыскать дождя.
Сколь оно всесильно, черство и равнодушно,
всю судьбу стирает, словно мелок с доски.
Оттого, должно быть, часто бывает душно
и бездомно ночью от ледяной тоски,
пониманья, что не дано укрыться
от беды и рока, коли нагрянет срок.
Укрывает память клад – голоса и лица,
бережёт, лелеет, только, увы, не впрок…