17. Хронус (Цикл рассказов - воины Духа) Продолжение. Начало читайте выше.
Не так давно я нашёл в интернете научную статью. Прочитав её я был по настоящему шокирован. Автор утверждает, что на Украине начиная с две тысячи четырнадцатого года по настоящее время уже столько накидано мин, что потребуется семьсот лет, чтобы полностью очистить от них всю территорию. По сути - это уже мёртвая и смертельно опасная земля. Я прекрасно понимаю, что не все мины и не везде можно обезвредить тралами или универсальными комплексами разминирования. Например, мины - лепестки высевают с помощью кассетных суббоеприпасов. Нередко они сыплются в труднодоступных местах, а это склоны, овраги, водоёмы. Любые мины могут ставить в воду на глубине до полуметра. Нигде живого места нет. Будучи ещё в учебке мне самому приходилось проводить разминирование на реке Северный Донец. Там берег и прилегающие к реке склоны очень сильно засеяны минами. Всё прилегающие лесополосы там тоже были очень сильно заминированы. Даже лесополоса находящаяся на крутом склоне. Разминировать данный участок местности очень сложно. Заминирован буквально каждый метр. Понимаешь, что невидимая смерть в каждом метре затаилась. Жутковато. Всё равно идёшь, пробуешь щупом грунт и так слышно щёлк - щёлк, куда не ткнёшь - железо везде!
Хочу сказать о своей десантной тельняшке - она моя настоящая душевная атрибутика, ещё со времён срочной службы в войсках дяди Васи. Наверное, именно поэтому мой Ангел-Хранитель тоже носит тельняшку. Я его мысленно так и представляю. Он в тельнике! Я много раз говорил ребятам, что в тельняшке и помирать легче! Ещё до войны находясь в исправительной колонии ИК - 54 я написал свои первые строчки. Скорее всего, это были даже не стихи, а мои зарифмованные мысли. Начинал рифмовать, что-то я ещё в СИЗО, но выходило коряво. Потом всё лучше и лучше. Вначале писал для себя. Потом для семьи. Находясь на ИК -54 моим увлечением заинтересовался заключённый Александр Шадрин. Он в колонии отвечал за культурное воспитание осуждённых. Вот он мне и предложил писать стихи для концертной программы. В колонии был кружок самодеятельности. Так ниточка моего творчества и потянулась. Потом я уже сам не мог, не писать. Была такая потребность. На войне мне было не до стихов. После ранения уже в госпитале я снова начал писать. Я правша, а учится писать пришлось левой рукой. Желание было кроме стихов хотя-бы немного разработать мелкую моторику. Правой мне не до того было. Начинал потихоньку писать левой. Я очень хотел не только свои мысли озвучить, но и от страшной своей реальности немного отвлечься. А реальность была такова: в Луганском госпитале нам всегда говорили, что ночь в нём самое трудное время. Оно и было таким для всех лежащих в нём, потому-что в любой момент и в любую палату, мог прилететь, с фронта, украинский гостинец. Противная сторона почему-то принципиально охотится за госпиталями, больницами, за людьми которые эвакуируют раненых и даже за самими ранеными. Надо отметить, что добивание наших раненых им доставляет какое-то маниакальное удовольствие. Точно также они любят уничтожать гражданское население, со смаком. Лежишь ночью, слушаешь бум - бум. Невольно возникает мысль: прилетит, не прилетит?! От этого можно просто сойти с ума. Тогда я писал. Писал и тогда, когда просто появлялись в голове мысли. Возьму в пальцы ручку и пишу потихоньку:
Память
Молчание стиснуло зубы,
Темнеет от злости в глазах!
Терпеньем искусаны губы,
Уставшее сердце в слезах!
Заржавило памяти бритвы,
Но лезвие режет кадык!
В груди разгорается битва,
Звериный рождается рык!
И спазмами нити по телу,
Закручены в кокон судьбы...
Толкает кипенье к приделу,
К концу этой вечной борьбы!
Война навсегда поселилась,
Молчанием боли в груди...
В глазах моих ладом разлилась,
Словами: "Судьбу не буди"!
Не дёргайте волка беспечно,
Вопросом за хвост теребя,
Иначе заснёте навечно
Снег алой слезой окропя!
Молчание душу терзает,
Ладонь автомат холодит.
Тревога внутри замерзает,
Лишь память упорно хранит!
Надо отметить, что каждое четверостишие я мог написать с большим трудом. Я же вначале совсем лежачий был. Кроме тяжёлых ранений получил и тяжёлую контузию. Сейчас уже середина сентября две тысячи двадцать третьего года, а я до сих пор не могу жить полноценной жизнью. Сказывается полученная контузия.
Продолжение следует...