Руки дирижёра, павшие вдоль тела,
Выдохнули шерстью черных рукавов,
Этот долгий выдох выпила капелла,
Тонко, осторожно, в несколько глотков.
Следом за капеллой этот гулкий выдох
Подняли в оркестре скрипки и альты,
А затем он тихо был портеру выдан:
Пальцам и коленям, где лежат цветы.
А затем балкону, а затем - всё выше,
В небо, сквозь пустоты пазов и прорех.
И в одно мгновенье миром был услышан
Только этот выдох. Он. Один на всех.