Бетховен глух был к звукам и словам,
Но чувства превосходно слышал.
Соната дышит... Дышит...
Током по рукам
От пальцев музыка ползёт всё выше, выше!
По сердцу переливом струн скрипичных!
И ночи темнота – как камертон.
И абсолютно пьяный (тихий) тон
Душевных разговоров неприличных,
И шорох платья, и невольный тихий стон...
Манишкой белою распахнута душа,
Свечой трепещет зелень абажура...
И изогнулась тонкая фигура,
Прильнув к душе и вовсе не дыша,
Пронзенная стрелой амура.
В глазах расфокус – на картинах пятна,
Съедает тень и пол, и штору...
И музыкант, подобно вору,
Крадёт с губ поцелуй и отдаёт обратно,
Поддавшись страстному напору...
Всё замерло. И пауза звенящая застыла,
Собой сердечный наполняя стук...
И жест красив изящных рук...
Любви и музыки безудержная сила
Всегда превыше ежедневных мук.