Дружище ром, вне измерений вкуса,
В мозг накатил большой и ласковой волной,
Мир изменив и сняв с души обузы...
В восторге пьяном я подпер себя щекой.
В поклоне расступились стены бара,
А крики улицы сорвали с петель дверь.
С подмостков песнею запела бас-гитара
С той песней вырвался наружу дикий зверь:
Знать гул словес и звяканье бокалов -
Все станет ярче... Четче... Галстук с шеи прочь.
Всё в пляс вокруг - знать выпил зверь немало...
Дружище, бармен, ты не мог бы мне помочь:
Привстать со стула, выбраться на воздух?..
А там уж старая сварливая карга,
Сеньора Память, в ночь, не зная броду,
Потащит пьяного поэта-дурака.
Дотянет до квартиры и уложит,
В постель, увы, холодную, как лед.
С ней путь дневной на счетах подытожим...
Затем, быть может, колыбельную споет
Слова в которой будут о потерях,
Слова в которой будет о зиме...
Та песня успокоит в сердце зверя,
До завтра заперев его в "тюрьме".
...
...
Похмелье утром, дождик за окошком,
Осенний джаз споет увядшая душа.
Ей будет больно и конечно тошно -
Ведь в сердце зверь, в кармане ни гроша.
Доковыляем с ней до стойки бара,
Там "друг" заждался - подогретый ром.
Плеснет, немножко, бармен (каплю), даром
От жалости... И зверь, в бокале том,
В миг отразится - страшно, гневно, злобно -
Падут оковы. Ухмыльнется зверь...
Лишь сердце грозный рык услышит оный,
Когда с него сорвется с петель дверь...