Не знаю вас, не вижу вас, не помню,
И стул на улице у столика один,
И дверь без сквозняков,
И вечер темный,
Как стекла позабытые витрин.
Вы отражаетесь слегка,
В прохладе дома,
У стен из кирпича и чуждых глаз,
В огне каминного излома,
И в языках, что проклинают вас.
Каким-то чудом, не страшны проклятия,
Они как пепел рассыпаются в ответ
На ваша МОЖЕТ БЫТЬ, а чаще - НЕТ,
И остаются мелким бисером на платье.
Вот, выше выточки алеет полоса,
Почти до горла доходя и обвивая,
Но в локонах теряется она,
Ваш голос и ваш дух не задевая.