На Вильнюса улочках узких,
Плечом прикасаясь слегка,
Я с ней говорил по-французски,
Кусая в мечтах за бока…
И в помыслах девичьих ярких
Я плыл, вероятно, как он –
Окутанный грёзою жаркой
Ален, что по папе Делон…
Погода была моросящей,
И капли стекали по ней,
Мы улочкой тёрлись молчащей,
Как пара промокших коней…
Мы шли с ней, как лошади в стойло,
Точнее, в приличный отель,
Где было тепло и достойно,
Где ждали нас кров и постель.
Горячий глинтвейн и сигара
Мерещились мне вдалеке…
Ладонь её грела загаром
В моей безупречной руке!
А после, на жёстком диване,
Она мне сказала: «Мон шер,
Хоть вижу, что весь вы в нирване,
Но все ж вы не сэр и не пэр».
А после добавила пошло:
«Я замужем, милый, к тому ж,
А всякие глупости – в прошлом,
Когда есть квартира и муж!»
…Бока её были прекрасны,
Как Вильнюс осенней порой,
Но стало мне горестно-ясно,
Что больше я ей не герой…
Я вышел наружу, весь белый,
Чернел Гедиминаса склон…
Какое паршивое дело,
Когда ты не А;лен Делон!!