— Ты понимаешь, она такая, что раз увидел — пропал навек…
А Ева ночью тайком вздыхает, и жалко Еву — ведь человек!
Старик, прости, что присел на уши, достал нелепым своим нытьём,
но кто ещё это станет слушать? В Раю нельзя вспоминать её.
Она, бывало, Отцу дерзила, ни в грош не ставя Его Закон,
но был огонь в ней… была в ней сила! За что её Он и выгнал вон.
Да, Ева мягче, добрей и лучше, я с ней спокоен — не рвётся нерв.
Ночные шторы, на всякий случай, пошила Ева «от разных стерв».
Но в темноте, как зарницы вспышка, сверкнёт улыбка, лукавый взгляд,
и я опять этим взглядом выжжен, и счастлив им же... и им распят.
Спасибо, брат, что молчишь, не споришь и не советуешь чёрт-те што,
мурлычешь мне в фа-диез миноре… Пушистый, мягкий. Ты, кстати, кто?
*
Художник Наталья Говорухина