Они отняли родину у нас,
Лишили памяти, семьи, самопознанья;
Наслали тысячи проказ,
Сдавили лёгкое дыханье.
Бичами пришлых палачей
Убили слово, совесть, душу;
Пожрали недра чревами печей,
Живые воды обратили в сушу.
Народ, что в тёмные века
Остановил и одолел монгола,
Живёт бродягою на лезвие раскола
С клеймом презренным чужака.
Всё стёрлось в нём:
Степенность, чувство меры,
Величественность, щедрость, красота.
Судьба его – колымская галера,
Плывущая по воле живота.
Добытчик локтевитый пищи,
Голодный жадный полунищий.
Потерян даже ор разгула Пугачёвского
Под острым взглядом ока Ильичёвского.
Так духа оскоплённая вершина –
Ромеизированный грек,
Распяв свободу гражданина,
За императорский ковчег
Держался, ну а цезарь правил;
Законы множил, суд вершил;
Пределы чуждые кровавил,
И рабство, пестуя, плодил.
Но лопнула имперская пружина,
Ещё один не сбылся Вавилон.
Пояли Рим гниения трихины.
Вандал и гунн смели кордон.
Стыдясь эллинской сердцевины,
Дофилософствовались «назианзины»,
А глад и мор незыблемый закон
На мраморных руинах дописали…
Они ж его и ныне не читали –
Смердящие прожорливые псы,
Строители колымских СолнцеГрадов.
Прислушайтесь, как будят гнев распада
Апокалипсиса часы.
«Назианзины» - имеются ввиду три великих каппадокийцев: Василий Великий, его младший брат Григорий Нисский и его близкий друг Григорий Богослов ( Назианзин ), входивших в каппадокийский «кружок».
1987 г.
Представлены полотна следующих живописцев на темы из «Апокалипсиса» (« Откровение Иоанна Богослова»): Виктора Васнецова («Воины Апокалипсиса»), Уильяма Тернера («Смерть на коне бледном»); по середине Эль Греко («Открытие шестой печати»).