Мы вышли когда-то отселе,
из этих зачумленных мест,
где воплем "Распни!" фарисеи
Его провожали на Крест.
Где в крик, до разрыва аорты
пророки вели разговор.
Где римских пилатов когорты
несли свой имперский дозор.
Тельца Золотого искусы
прельстили нас, душу губя.
Мы дали народам Исуса,
отринув Его от себя.
Ослы, как евреи, упрямы,
они не виляют хвостом...
Развалины Третьего Храма
расплатою стали за то.
Тропою бесплодных скитаний
нам стала дорога отцов
сквозь зной мавританских испаний,
сквозь сумрак тевтонских лесов.
Панов семихвостые плети
по спинам гуляли не раз...
Панёнок печальные плечи
наградою были для нас.
Под сенью Российской Короны
сбылись вековые мечты
в крови и пожаре погромов,
в изгибах оседлой черты.
Процентного ценза короста
и вместо мацы - куличи...
А после - огонь Холокоста
и "Jedem das Seine" - в печи.
Мы лёгкой дороги не знали,
но всё-таки после того
Иосиф вернул нам Израиль,
а Ротшильд построил его.
С наивною верою в чудо,
что с нами пребудет всегда,
мы вышли когда-то отсюда
и снова вернулись сюда...
Радушно раскрыли объятья,
как настежь открытую дверь,
для нас палестинские братья,
которых мы кормим теперь.
Согласно восточным законам
для нас не жалели земли
египетские фараоны,
саудовские короли...
Свернулась в кольцо безысхода
истории злая змея.
Понятно, что не без урода,
и это, наверное, я.
Мне видится чётко и ясно
сквозь толщу потерянных лет,
что всё это было напрасно,
и выхода, в общем-то, нет.
Эпоха подходит к финалу,
над духом главенствует плоть.
Осталось ни много, ни мало -
а сколько отмерил Господь.
Ни злобы во мне, и ни страха
за избранный Богом народ...
Но скучно мне ждать Машиаха,
который - увы! - не придёт.