* * *
Во чреве мира спящий, как Иона,
Рыдая и вздыхая вместе с ним,
Плыву к вратам Небесного Сиона
И вижу Новый Иерусалим.
Меня сжимают мышцы, держат кости,
Со мною громко спорит темнота,
И звёзды раскалённые от злости
Горят внутри вселенского кита.
Левиафаном млечный путь проглочен,
Парад планет в желудке у него,
Но зверь устал, он ничего не хочет,
И больше не вмещает ничего.
Ни слога он теперь не произносит,
Хоть знает сотни миллионов слов,
И о пощаде громким криком просит
Источник свой — невидимый Эйн-Соф.
Плыву и не могу остановиться,
Так исчезают дни в моём пути,
Я должен даже малого лишиться,
Чтоб облик обновлённый обрести.
Считаю волны серо-голубе,
Руины оставляю за спиной,
И верю, ждёт меня не Ниневия,
А берег неразгаданный, иной.
Там золотые башни и чертоги
Меняют, что ни день чудесный вид,
Живут кентавры и единороги,
А дух живой над бездною сквозит.
На этом берегу и я воздвигну
Сгибавший плечи мне широкий крест,
И в изумлённой радости постигну,
Что снова жив, свободен и воскрес.