Когда октябрь качает ветки, прохладой ветра загребая весь город в цепкие объятья, остановись. Вдохни. До края мысли не доходи. Смотри, как пьяно луч кивает кусту желтеющего шороха, как воздух тут же остывает и пахнет гарью словно порохом.
Вдохни осени прелую горечь позднюю. Запомни, как невидимые ножницы срезали гроздьями листопад. А в лужах прохожие корчили рожицы, вытягиваясь в череде эскапад битых зеркал на сером пепле асфальта. На высоких нотах дождливые капли забарабанят в стёкла тихим вкрадчивым разговором. Прервать бы его подоплёку стендапом, неловким смешком. Открыть карамели солёной банку, не заходить глубоко в эту грусть, в температурный минус. Думаешь: "Если сейчас обернусь, то уже и не сдвинусь". Как столб соляной, как Орфей оставшийся без Эвридики. Как пустота запрещённой мысли, как стикер. Как запертое за рёбрами чувство, к которому не обращались, мгновенно звучащее хрустом костей, если только начнёшь его трогать. Навечно зависший между уровнями герой. Ключ потерян, кнопки запали. Ты лучше попробуй не быть игрой, подумай, что не хотелось, почувствуй, как границы существовать перестали.
Перекатывая липкую соль и сладость во рту, посмотри, какую оставили за собой пустоту, сны, оставшиеся снами, незавершённые касания. Кнопка отмены отключена, но после осени всегда наступает зима, а затем весна. Значит, надежда есть, но есть недостача, утрата, жажда. Прочувствуй это не плача. Дождь, серый полог неба, скелеты веток, слякоть и ветер, простуда и горсть таблеток. Всё одинаково ценно. И то, что ранит. Так в клетке грудной стачиваются сердца грани.