Навруз
\АпрЕль на\ порОге\. БелЁса\я вАта\ \На фОне\ лазУрно\го нЕба\ клубИтся\. \МенЯ при\нимАли\, как внУка\, как брАта\, \В посЕлке\ ЮлдУз на\ таджИкской\ гранИце\.
\Под снежным\ покровом\ ещё пе\ревалы\ \И стужа\, хоть редко\, в окошко\ стучит\. \Но солныш\ко плавит\ сугробов\ дувалы\ \Стекают\ со склонов\ Чаткала\ ручьи.\
Стекают, сбегают, друг друга находят. И груды гранита в песок переводят.
Мороз ещё ставит свой штемпель на скалы, Но наледь смывает к полудню Навруз. Тандыры пылаю, дым ятся мангалы, Я шапку-ушанку сменил на картуз.
Навруз и комуз в кишлаках хороводят. И толпы народа на праздник выводят.
Напевы комуза, горянка Феруза Хрустальные звоны струящихся вод И серая птаха поклонница блюза На ветке сирени качаясь поёт.
Глаза у Ферузы, кишлачной девчонки, Лукавством весёлым горят: -Ну что ты, как старый, скучаешь в сторонке!- Как будто бы мне говорят.
Нет, я не старый! И голос мой звонкий. И в танцах таджиков я тоже искусный. Желанья девчонок по взглядам читаю. И в танец нежданно, со свистом, по-русски, Я птицей, я ветром, я вихрем влетаю.
Джигиты ревнуя пришельца бранят. Но есть и другие, как луни седые, Они мне за танец «рахмат» говорят.