иная жизнь вонзающая слог
в дыхание и жизнь степного волка,
которому сам волчий бог не бог,
и смерть не смерть, под выстрела осколки.
актёрство фраз, финальным залпом, - пли!
растрогает возможно чью-то душу.
но здесь вокруг флажков горят угли.
и можно лишь читать стихи,
и слушать
рыданья ветра, шелесты зимы,
вонзающие лёд в души прожилки,
в чужие судьбы одинокой тьмы,
и опадать на звёздные опилки.
любовь - тоска,
любовь - чужая смерть,
запретный плод, петли скользящий обруч,
неверие самих наивных жертв, незнающих, как в сердце давят рёбра,
когда опеленает пустота,
когда из глотки рвутся к звёздам рыки.
когда ты чувствуешь, как вяжет кислота
запретный вкус надкушенной клубники.
волк никогда не будет с поводком.
как и любовь на ночь, на две, на вечность.
и припадая к несвободе ртом,
вдыхаю страстно жажды бесконечность.
ты знаешь всё...
и чёрт меня возьми
если не прав, любовь, - сплетенье влаги, твоей, моей и страсти, и крови,
и слов, как крик-пощады, на бумаге.
как то, что мы зовём своей тоской,
как ноющая тягость снизу паха.
пусть город дремлет звёздной слепотой
и ночь скользит, как к жертве росомаха.
с утра наш город влезет в снежный дым
и словно дичь лучом вновь будет вспорот.
и кто-то станет до тоски родным,
до стона плоти, - кто ушёл. с которым...