Из трещин Мироздания струится свет Любви ...
***
Листья о чём-то тихо шуршачат, шуршикают,
ветер их ласково так сентябрит,
многие выбриты, словно каштаны с липами,
многие против: вяз до сих пор не брит.
Просто подкрашен рыжим: модно и дёшево,
платит по листику золотом за красоту.
А на земле мелкий секонд: меняйтесь одёжками.
И нищетой осенней несёт за версту.
***
Ветер и воздух – небу открыто окно,
так сентябрёво красивы осенние вязы,
солнце на свете, тихая радость без норм,
а не отселева до сих, отнюдь не предвзято.
Бабочки с листьями снова наперегонки,
небо, как кит, огромное и голубое,
мир беззащитный под злобой военной лежит.
Нам выплывать. Хоть мы не спортсмены с тобою.
И не яхтсмены, а лодка – условный эдем,
память фарватер такой неожиданно строгий,
только любовь – нестареющий давний тотем –
преодолеть нам поможет любые пороги.
***
Всё, что растрёпано ветром, смололи на фарш,
несостоявшееся и увядшее разом,
нужно сдобрить, наперчить щедрой горечью фразу –
будут котлеты – на мясо серьёзнейший шарж.
Это беззубым надежда на дальше житьё,
чтоб не сдаваться и не брюзжать напрасно,
веры поддержка, к жизни любовь не напрасна.
Хоть за окошком осень, война, вороньё.
Всё что жизнь сбороздила, испачкала в кровь
можно отмыть, отстирать и успешно прогладить
и не пугают давно поседевшие пряди –
всё нарисуем сначала: губы алым и бровь.
И заштрихуем потери, небесную хмурь,
секонд мечтаний сменим на что-то другое,
ящик Пандоры военный захлопнем, закроем –
пусть задохнётся в нём эта всемирная дурь.
Пусть потихоньку, со скрипом, но можешь, идёшь,
без костыля, хоть уже далеко не на шпильках,
и понимаешь, что ты не селёдка, а килька,
на абордаж своё время уже не возьмёшь...
Тихо, настырно, упорством, уменьем своим,
молча сшиваешь в свою книгу мира страницы,
ведь не напрасно вернутся на родину птицы –
чтобы отстроить гнездо для себя и других.