Суворовские победы при Фокшанах и Рымнике значительно подняли военный престиж России. Но конца войне, длившейся уже три года, не было видно, и положение России осложнялось начавшейся войной с Швецией. Пруссия, мечтавшая о присоединении Данцига, Торна и Шведской Померании, в начале 1790 года заключила союз с Турцией. Сорокатысячный прусский корпус был придвинут к границам Лифляндии. Другой такой же корпус был направлен в Силезию, чтобы угрожать оттуда Австрии. Отдельная стотысячная прусская армия, находившаяся в резерве, предназначалась для поддержки того или иного корпуса, в зависимости от обстоятельств. Польский король Станислав Понятовский, отчаявшись в возможности восстановить былые отношения с Екатериной, заключил союз с Пруссией. Глубокий внутренний кризис и угроза со стороны Пруссии мешали Австрии продолжать вместе с Россией войну против Турции, и в июле 1790 года благоразумная и острожная Австрия приступила к переговорам о сепаратном мире.
России, как никогда нужны были войска для обороны своих западных границ в виду возможных столкновений с Пруссией, Польшей, Швецией и даже бывшей союзницей — Австрией. Россия готова была заключить мирный договор с Турцией, но блистательная Порта не соглашалась на предложенные ей условия. Русские вынуждены были добиваться таких военных успехов, которые сделали бы султана более сговорчивым. В кампанию 1790 года Потемкин наметил в качестве основной задачи — овладение нижним течением Дуная. Для этого необходимо было захватить крепости Исакчи, Тульчу, Килию и Измаил. Килия, Тульча и Исакчи были взяты. Оставался Измаил, потеря которого должна была заставить турок поспешить с заключением мира.
Флотилии генерала де Рибаса удалось почти уничтожить, турецкий флот, укрывшийся под защитой крепости и подойти к ней со стороны Дуная. С противоположной стороны, с суши, крепость осаждала тридцатитысячная русская армия. Жестокий обстрел крепости ничего не давал. Турецкий гарнизон был обеспечен продовольствием на два месяца, а боевые припасы у него имелись в изобилии. Русские войска расположились полукругом на расстоянии около 4-х километров от крепостных верков. Начались осенние дожди, за ними — холода, в русской армии ощущался острый недостаток продовольствия и топлива. В ожидании вылазок противника русские солдаты спали, не раздеваясь начались эпидемии. Созванный военный совет высказал сомнение в успешности штурма и решил «обложение переменить в блокаду» при условии обеспечения осаждающих продовольствием и топливом.
ОРДЕР Г. А. ПОТЕМКИНА А. В. СУВОРОВУ О ПРИНЯТИИ КОМАНДЫ НАД ВОЙСКАМИ У ДУНАЯ ДЛЯ ОВЛАДЕНИЯ ИЗМАИЛОМ № 1335 от 25 ноября [6 декабря] 1790 г. БЕНДЕРЫ.
Флотилия под Измаилом истребила уже почти все их суда и сторона города к воде открыта. Остается предпринять с помощью божиею на овладение города. Для сего, ваше сиятельство, извольте поспешить туда для принятия всех частей в Вашу команду, взяв на судах своих сколько можете поместить пехоты, оставя при генерал-поручике князе Голицыне всю конницу, которой под Измаилом и без того много. Прибыв на место, осмотрите чрез инженеров положение и слабые места. Сторону города к Дунаю я почитаю слабейшею. Если бы начать тем, чтобы взойдя тут где ни есть ложироваться и уже оттоль вести штурмование, дабы и в случае чего, боже сохрани, отражения было куда обратиться. Сын принца де-Линя — инженер, употребите его по способности. Боже подай вам свою помощь! Генерал-майору и кавалеру де Рибасу я приказал к Вам относиться. Князь Потемкин-Таврический.
ОРДЕР Г. А. ПОТЕМКИНА А. В. СУВОРОВУ ПО ВОПРОСУ О ШТУРМЕ ИЗМАИЛА 29 ноября [10 декабря] 1790 Г. БЕНДЕРЫ. Прежде, нежели достигли мои ордера к господину генералу-аншефу Гудовичу, генерал-порутчику Потемкину и генерал-майору де-Рибасу о препоручении вам команды над всеми войсками у Дуная находящимися и о произведении штурма на Измаил, они решились отступить. Я, получа сейчас о том рапорт, предоставляю вашему сиятельству поступить тут по лучшему вашему усмотрению продолжением ли предприятий на Измаил или оставлением оного. Ваше сиятельство будучи на месте и имея руки развязанные, не упустите конечно ничего того, что только к пользе службы и славе оружия может способствовать. Поспешите только дать мне знать о мерах вами приемлемых и снабдить помянутых генералов вашими предписаниями. Потемкин-Таврический.
30 ноября 1790 года Суворов выехал из Галаца в Измаил, выслав туда же свой любимый Фанагорийский гренадерский полк, 150 охотников из Апшеронского полка и 1000 арнаутов — нерегулярное войско, навербованное из местного населения.
Вместе с ними он отправил запасы продовольствия, 30 штурмовых лестниц и 1000 фашин. Проскакав в сопровождении своего ординарца сто верст за двое суток, Суворов 2 декабря уже находился под стенами Измаила, где был встречен всеобщим ликованием войск. Английский поэт лорд Байрон посвятил седьмую и восьмую песни знаменитой поэмы «Дон Жуан» описанию поразившего весь мир штурма Измаила:
Раз увидали мчавшихся дорогой
Двух всадников вдали. Наружность их
Величия являла так немного,
Что их сочли за казаков простых.
В поту, в пыли, снаряжены убого,
Они неслися на конях лихих,
Без багажа, в наряде небогатом:
То ехал сам Суворов с провожатым.
Все верили, что он непобедим,
И были рады следовать за ним.
№ 71 РАПОРТ А. В. СУВОРОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ПРИБЫТИИ К ИЗМАИЛУ № 77 2 [13] декабря 1790 г. При ИЗМАИЛЕ. К Измаилу я сего числа прибыл. Ордер вашей светлости от 29-го за № 175-м о мероположении, что до Измаила, я имел честь получить и о последующем вашей светлости представлю. Генерал граф Александр Суворов-Рымникский.
Гордый Измаил — одна из сильнейших крепостей Европы своего времени — расположенный при истоке Дуная, считался неприступным. Его крепостной вал тянулся на 6 верст, при высоте до 4 саженей; глубина рвов доходила также до 4 саженей при 6 саженей ширине. Сo стороны Дуная крепость была защищена каменною стеной. Гарнизон Измаила состоял из тридцати пяти - сорока тысяч человек, при 250 орудиях. Взятие этой крепости, несомненно, должно было ускорить переговоры о мире, которого с нетерпением ждала Россия, истомленная продолжительной войной.
ИЗ ЗАПИСКИ А. В. СУВОРОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О ПОДГОТОВКЕ К ШТУРМУ ИЗМАИЛА. 3 [14] декабря 1790 г. ИЗМАИЛ.
По силе повелений Вашей светлости первоначально войска сблизились под Измаил на прежние места, так безвременно отступить без особого повеления Вашей светлости почитается постыдно. У господина генерала-порутчика Потемкина я застал план, которой поверял крепость без слабых мест. Сего числа приступлено к заготовлению осадных материалов, коих не было для батарей и будем стараться их совершить к следующему штурму, дней через пять, в предосторожность возрастающей стужи и мерзлой земли. Шанцовой инструмент по мере умножен. Письмо Вашей светлости к сераскиру отправлю за сутки до действия. Полевая артиллерия имеет снарядов только один комплект. Обещать нельзя, божий гнев и милость зависят от его провидения. Генералитет и войска к службе ревностию пылают. Генерал граф Александр Суворов-Рымникский.
Суворов немедленно приступил к делу и в первую очередь тщательно изучил положение противника. Как сообщал впоследствии Суворов в письме к принцу Кобургу, «гарнизон состоял действительно из 35000 вооруженных людей, хотя их сераскир получал провианту на 42000.» Войсками крепости командовал бесстрашный и опытный военачальник, сераскир Айдозди-Мегмет-паша. Среди офицеров гарнизона находились выдающиеся турецкие и татарские генералы, прошедшие суровую боевую школу. Помимо этого, всему гарнизону Измаила был объявлен фирман (указ) турецкого султана, повелевающий в случае сдачи крепости казнить каждого из ее гарнизона, где бы он ни был обнаружен. Суворовская армия состояла лишь из 31000 человек, часть которых была вооружена крайне неудовлетворительно. Осадная артиллерия отсутствовала.
Сборы Суворова были непродолжительны: на военном совете крепость, не мешкая, решено было взять штурмом. Мигом закипела работа во всех частях войска: где насыпали окопы для батарей, где заготовляли дополнительные штурмовые лестницы и фашины
Когда все было готово, Суворов послал письмо к сераскиру с предложением сдать Измаил без боя. «Скорее небо упадет на землю, и Дунай потечет кверху, нежели я сдам Измаил», — отвечал гордый сераскир.
Дальнейшие переговоры были бесполезны. Штурм крепости был назначен в ночь на 11 декабря. Накануне Суворов собрал из каждого полка лучших старых служак и говорил им о важности предстоящего дела. Его слова воодушевили солдат, безгранично любивших своего предводителя. Все с нетерпением ожидали начала штурма. Наступила торжественно-тревожная ночь перед штурмом. В воздухе свежело, мороз затянул жидкую грязь, что значительно облегчало движение войска. В три часа ночи взлетела первая ракета, тысячью искр осветившая темное пространство. Все взялись за оружие. Через час взвилась новая ракета, и войска построились в боевой порядок. Еще раз Суворов объехал войска, отдавая последние распоряжения. В пять часов в воздух взлетела третья ракету, и колонны двинулись на штурм. Картина страшной, ужасной резни, которая происходила перед стенами и на стенах Измаила не поддается описанию. Суворов говорил впоследствии, что только раз в жизни можно предпринять такой штурм. Несмотря на убийственный турецкий огонь, русские неустрашимо взбирались на вал, преодолевали рвы, карабкались на стены. В одном месте офицеры целого отряда были перебиты, люди пришли в замешательство; но в эту критическую минуту явился полковой священник с крестом в руке и повел солдат вперед. В другом месте отрядом командовал Кутузов (впоследствии герои отечественной войны 1812 года); его небольшой отряд быстро редел под градом неприятельских пуль; Кутузов послал к Суворову за помощью и велел сказать при этом, что он не в силах идти дальше. Суворов отправил к нему на помощь двести человек и поздравил со званием коменданта крепости Измаила. Это настолько воодушевило Кутузова и его отряд, что уже более никто не думал об отступлении. Штурм продолжался три часа; к 8 часам утра крепостные стены уже были в руках русских, но сражение еще не закончилось, так как турки проявляли изумительную стойкость: приходилось брать с боя каждую улицу, каждый дом, каждую площадь, каждую мечеть. Даже женщины с оружием в руках отстаивали каждый клочок земли.
Только к 4 часам дня бой, наконец, утих. Двадцать шесть тысяч турок, во главе с сераскиром, сложили свои головы, отстаивая грозный Измаил. Русских пало более восьми тысяч. В кратких, но сильных выражениях сообщал Суворов о взятии Измаила Императрице он писал: «Стены Измаильские и народ пали перед стопами ее императорского величества. — Штурм был продолжителен и много кровопролитен. Измаил взят, славу богу! победа наша! Вашу светлость честь имею поздравить!»
Потемкину: «Нет крепчей крепости, ни отчаяннее обороны, как Измаил, падшей пред высочайшим троном ее императорского величества кровопролитным штурмом! Нижайше поздравляю вашу светлость!
Шесть дней потом очищали город от трупов убитых. Войска получили богатую добычу: одних лошадей было взято более десяти тысяч голов; драгоценностей — более чем на миллион рублей и несметное множество боевых и съестных припасов. Дело, совершенное Суворовым, было беспримерно в военных летописях. Живший в то время поэт Державин воспел взятие Измаила в особой оде.
РАПОРТ А. В. СУВОРОВ А Г. А. ПОТЕМКИН У О ПОТЕРЯ Х И ТРОФЕЯ Х ПРИ ШТУРМ Е ИЗМАИЛ А 17 [26] декабря 1790 г. ИЗМАИЛ.
Легло наших героев сухопутных с флотскими за отечество до двух тысяч, а раненых больше. Варваров, получавших провиант, до 40000, но числом менее того; в полону при разных пашах и чиновниках около трех, а всех душ до пяти тысяч. Прочие погибли. Провианта у них оставалось слишком на месяц. Военной амуниции и припасов множество. Трофеи больших и малых пушек ныне около 200. И знамен до 200, должно быть больше. Победоносное войско подносит вашей светлости городские ключи. Генерал граф Александр Суворов-Рымникский.
Штурм и взятие Измаила прогремели в Европе, как новейшее достижение военного искусства. Турки потеряли при штурме более 26 000 убитыми и около 9000 пленными. Русским достались огромные трофеи. Потери же их составляли около 4000 человек. Гениальное искусство Суворова, глазомер, быстрота и натиск привели к тому, что вся сложнейшая операция по взятию Измаила продолжалась всего девять дней, считая с момента прибытия Суворова к войскам. Настроение турецких правящих кругов резко изменилось. Турция была вынуждена закончить войну и 31 июля 1791 года в Яссах был заключен долгожданный мир.
Россия окончательно удерживала за собой Крым и приобретала северные берега Черного моря вместе с Очаковым.